Предпочтение смерти

Молодой человек поставил лампу на пол после чего, ускоряя шаг, зашагал по галерее. Услышав где-то вдали приглушенный, полный ужаса крик, ахеронец похолодел от страха и посмотрел на знак полумесяца, что светился голубоватым светом на правом его запястье.

"Митра всемилостивейший, неужели я не успел?!"

Забыв о всякой осторожности, Орадо побежал, вперед, ориентируясь исключительно на свет от пламени, что плясало на лезвии меча. Сейчас он был готов повстречать любую из тварей, о которых стигийцы осмеливались говорить только шепотом. Увидел же он только перевернутые носилки и окровавленные человеческие тела, в черных хламидах, лежавшие на каменном полу. Смерть, должно быть, настигла послушников звероликого бога внезапно и несчастные даже не поняли, что произошло, когда острые ногти твари, которую они несли на носилках, начали вспарывать их животы и шеи.

Впрочем, что-то в мертвецах насторожило Орадо. Он склонился над ближайшим из тел, затем осторожно, словно опасаясь собственной догадки, оголил грудь стигийца. Под черной, испачканной кровью одеждой ахеронец обнаружил множество ритуальных рисунков. Все они были ему знакомы, поскольку не раз и не два Орадо видел такие изображения на телах людей, обреченных на заклание, лежавших на жертвенных алтарях, в ожидании смерти. Теперь же, глядя на труп змеепоклонника, Орадо понимал, что этот человек добровольно принес себя в жертву богомерзкой твари, которую сам же сюда помогал принести. Стало быть, жрецов Черного Храма послали сюда, словно на убой.

' Боги милосердные... Они знали!'

Откуда-то из темноты раздался злобный смех. Резко повернувшись и поводя мечом из стороны в сторону, ахеронец увидел обнаженную девичью фигуру, присевшую на корточки, над одним из трупов.

- Боги тебе больше не помогут, - прошептала та, которая прежде была дочерью правителя Стигии. Глаза ее горели нечеловеческим, желтым огнем и это неестественное свечение заставило Орадо побледнеть от ужаса еще больше. - Здесь они не властны...

- Довольно я уже слышал твоих слов, - тихо сказал он, пытаясь совладать со своим страхом. Дрожащей рукой ахеронец направил клинок в ее сторону. - Ты достаточно потешилась, играя моей доверчивостью и глупостью.

- Твоя доверчивость привела тебя сюда, кхари. Сможешь ли ты теперь, в стенах Черного Храма рассуждать о смерти и вечной жизни?

- Если ты говоришь о вечной жизни, как об извращенной форме твоего собственного существования, то я, пожалуй, предпочел бы смерть, - Орадо осторожно сделал шаг навстречу к ней. - Впрочем, даже смерть мне не по нраву. Поэтому я предпочитаю ее не торопить.

- О, не будь так опрометчив в своих суждениях, дерзкий человечек, - отозвалась Аки-Ваша, попятившись от огня, - Ты, судя по всему, все еще не понимаешь, что я могу тебе предложить...

- Мне ничего от тебя не нужно. Я только заберу то, что ты украла у меня и уйду. Скажи мне, где чаша?

- Откуда я знаю? - произнесла она, не отводя взгляда от огня. Молодой человек приблизил к ее лицу острие горящего меча, однако, каким-то непостижимым образом, не делая ни шага назад, Аки-Ваша оказалась у самой стены. Она прижалась спиной к камням, коснулась их ее окровавленными руками. - Ага, понимаю... Эти люди принесли ее сюда...

Орадо не ответил. Испытывая рвотный позыв, он перевернул ногой тело лежавшего перед ним жреца, желая удостовериться в том, что при этом человеке чаши не было.

- Довольна ли ты теперь? Я ведь предупреждал, - Он оборвал себя на полуслове, поскольку увидел, что Аки-Ваша, как будто насмехаясь над всякими физическими законами, медленно начала карабкаться под самый свод. Отвратительное существо, некогда бывшее человеком, ныне напоминало ему огромных размеров паука. - Боги милостивые! Во что же ты превратилась, глупая девчонка?

Аки-Ваша рассмеялась. Она, достигнув потолка, ступила на него, словно на пол, однако остановилась, свиснув головой вниз. Подумать только! Всего несколько дней назад, это нелепое, жуткое существо было женщиной, обладать которой желали очень многие мужчины!

- Твоя дерзость возбуждает меня, человечек. Я чувствую страх в твоей крови, но ощущаю и твою решимость... О, не отворачивайся! Смотри на меня, жалкий смертный. Я все еще дочь стигийского царя, сына и внука того, кто умер и воскрес, убитый звероподобным богом! Я - Аки-Ваша, возрожденная к жизни в стенах Черного Храма и обманувшая саму смерть.

- Ты - мерзость, от которой отвернулись сами боги. Ты добилась того чего хотела? Никогда ты больше не увидишь солнечного света. Будешь бродить во тьме и порождать гнусных выродков от существ, таящихся в ночи...

Он замолчал, поскольку, неожиданным образом, свет от горящего меча выхватил из темноты что-то блестящее, полускрытое черным бархатным покрывалом, у перевернутых носилок.

- Если это цена бессмертия, - произнесла Аки-Ваша, - то я согласна ее заплатить.