Предпоследняя правда

Блэр обернулся. Его лицо перекосилось от ярости, словно смятое гибкими пальцами невидимого скульптора.

— Все только для Броуза! Ему уже восемьдесят два или восемьдесят три, он весь набит артифоргами — один мозг остался. Компании, которая их делала, больше нет, так что теперь никто понятия не имеет, как их делать. Это дегенерация — я имею в виду то, к чему приводит война. Янсмены пытались, но их артифорги после пересадки действуют не больше месяца. Видимо, для производства требуются какие-то специальные техники, что-то из области, что называется, «высоких технологий». Ну, всякие сверхточные приборы и все такое прочее… Не забывай, была война. Самая настоящая война. Теперь у янсменов есть поместья, а вы, ребята, торчите под землей и делаете для них жестянок, а они летают туда-сюда на своих чертовых флап-перах. Агентство в Нью-Йорке штампует речи, а «Мегавак-6В» их вылизывает, но и только, — подытожил он, и дальше шел молча.

— Но я должен достать поджелудочную, — произнес через некоторое время Николас.

— И не надейся, — отозвался Блэр.

— Тогда я должен вернуться в «Том Микс» и все рассказать. Они тоже смогут выйти на поверхность. Забыть о выполнении плана и не бояться, что «термитник» снимут со снабжения.

— Конечно. И стать узниками на поверхности. Согласен, здесь гораздо лучше. Рансибл как раз собрался строить новый жилкомп на юге Юты. Видишь, мы в курсе последних новостей, потому что Дэвид Лантано дал нам диапазонный радиоприемник. Он только говорит, не показывает, но мы ловим все переговоры — не то, что передают в танки, а то, о чем разговаривают владельцы поместий. По вечерам они постоянно болтают друг с другом — они ведь страшно одиноки. Только представь: пятьдесят тысячах акров — и ты один на один со своими жестянками.

— Без семьи? — спросил Николас. — Без детей?

— Большинство из них бесплодны, — ответил Блэр. — Дело в том, что во время войны они оставались на поверхности — ну, ты помнишь. Курсанты Военно-воздушной академии в Эстес-Парке. И они выжили. Элита армии США — молодые курсанты ВВС. Но стали стерильными. Ничего себе цена, правда? Очень не хило. За все то, что сейчас имеют. За то, что были курсантами элитной академии и оказались в этом гигантском бомбоубежище в Скалистых горах.

— Но мы тоже заплатили, — заметил Николас. — И посмотри, что мы имеем!

— Слушай, ты лучше подожди немного, — сказал Блэр. — И как следует подумай, прежде чем вернуться в свой «термитник» и все рассказать. Учитывая то, как действует нынешняя система…

— Им лучше выбраться, — с вызовом вмешался один из его товарищей-бородачей. — Ты забыл, каково там, под землей? Или впадаешь в старческий маразм, как Броуз? Рансибл позаботился о том, чтобы всем было лучше. Он чертовски хороший строитель. Там у них будет пинг-понг, бассейны и коврики во всю стену из этого… ну как его такая прикольная синтетика…

— Тогда какого черта ты корячишься в этих руинах? — спросил Блэр. — Нежился бы у бассейна в своем ненаглядном жилкомпе!

— Ну… — проворчал тот товарищ, — я просто… хочу быть свободным.

Ответа не последовало. Комментарии были излишни.

Но оставался еще один вопрос, который требовал прояснения, и Блэр задумчиво спросил:

— И все-таки я не понимаю, Ник. Как мог Тэлбот Янси тебя спасти, если никакого Тэлбота Янси нет?

Николас не ответил. Он слишком устал, чтобы отвечать.

К тому же не знал ответа.

Глава 16

Первый из огромных бульдозеров-автоматов закряхтел, точно древний старец. Потом припал к земле, оттопырив хвост, — так делают жуки-вонючки, чтобы пустить струю, — и с усилием выдернул из земли свой ковш. Неимоверных размеров ковш, переполненный грунтом, качнулся в одну сторону, потом в другую… И опрокинул землю в нетерпеливо разинутую пасть конвертора — тоже полностью автоматического, действующего совершенно автономно и не требующего человеческого присутствия.

Оказавшись в поле, которое генерировал конвертор, земля мгновенно преобразовывалась в энергию. А энергия не заслуживала того, чтобы ее разбазаривали. Захваченная контуром, она текла по кабелю в главный аккумулятор метабатареи, которая находилась в четверти мили от стройплощадки. Метабатареи, изобретенные накануне войны, позволяли запасать огромное количество энергии — миллиарды эргов. И сохранять ее десятилетиями.

Энергия этих метабатарей будет обеспечивать электроэнергией готовые жилкомпы. Она будет давать тепло, прохладу — и все остальное, что потребуется их обитателям.

За долгие годы строительства Рансибл выработал образ действия, который оказался весьма эффективным: ничто не должно пропадать.

Именно эти люди станут приносить настоящую прибыль, размышлял Роберт Хиг, стоя возле автоматического бульдозера — возле первого из двенадцати, которые одновременно приступили к работе. Раньше они работали в своих подземных убежищах, собирая жестяных дев, пополняя свиты и личные армии владельцев поместий, и точно так же им предстоит работать на Рансибла.