Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

У моей коллеги, молодой учительницы английского, зимой случилась большая неприятность. Не найдя места для парковки своем дворе, она заехала в чужой – и там случайно задавила маленькую собачку. Совсем крошечную, тонконогую, и лупоглазую. С такими, знаете, огромными невинными глазами – и в трогательном синем комбинезончике. Девушка, разумеется, не хотела ее убивать – она очень любит собак, кормит бездомных кошек и голубей. Увидев в свете фар, как по дорожке навстречу ей семенит бабулечка-Божий одуванчик, у ноги которой, как пристегнутая, вприпрыжку бежит черненькая собачка, девушка остановилась пропустить обеих, чтобы избежать любых случайностей. И увидела, как старушка отошла на соседнюю тропинку, а собачка немедленно потрусила за ней. Тогда девушка поехала по утоптанному снегу – тихонько, на второй передаче. Метров через десять она услышала сзади истерический женский крик и непроизвольно остановилась. Выяснилось, что собачку ее машина переехала дважды – передним и задним колесом. То есть, от животного мало что осталось. И смотреть на это было невозможно – совсем. Как несчастная очутилась под колесами – загадка. Просто испугалась чего-то и метнулась. И с человеком может случиться, не то что со зверем. Бабушка кричала, держась за сердце. Прибежали какие-то люди – бабушкины соседи, которые тоже гуляли с собакой. Оказалось, что бабушка живет одна, дети давно куда-то уехали, и видит она их раз в год, муж умер, и собачка та была для нее ближе близкого и родней родного. Заботилась старушка о ней лучше, чем мать о ребенке, на поводок никогда не брала – зачем? Собачка же такая умница, послушная, человеческий язык прекрасно понимает, разве что не говорит. Теперь любимицу убили у хозяйки на глазах, и у бабушки сердечный приступ. И давление подскочило – она еще и гипертоник. А по совместительству – Заслуженный учитель России. И «дитя Победы», конечно, а это в свете нынешней политики партии и правительства и вовсе причисляет ее прижизненно к лику святых. И тут у нее убили друга. Почти ребенка. На глазах. «Убийца!» – хрипит она, задыхаясь на руках у двух знакомых женщин. Кто-то вызывает «скорую», а кто-то полицию. Номер машины уже записали… Девушка попыталась извиняться, предлагать помощь – ее обругали и обозвали. Тогда она села в машину и уехала: о бабушке есть, кому позаботиться, собачке уже все равно.

Поскольку моя коллега живет в соседнем дворе, а машина ее стоит там же, то ее скоро вычислили. Нет, бабушка-то очухалась, завела себе кота: с ним гулять не надо. Но, когда девушка выбегала в угловой магазин за молоком, с ней не здоровались, обслуживали безмолвно: она убийца. Минуя ее на улице, матери с детьми отворачивались, прижимая к себе детские головки: вчера это чудовище задавило собаку заслуженной женщины, а завтра задавит их деток и скажет, что те выпили бутылку водки. Бабушек у подъездов почти нет – все смотрят сериалы дома, но те, что остались, чуть ли не плевали девушке вслед. Потом пришла чума – и народ переключился на нее. Но пока не переключился, наша учительница так и жила с этим клеймом: убийца. Вполне заслуженно – она ведь убила беззащитное животное, утешение несчастной женщины.

Уж не знаю, может, проклятая псина снится ей до сих пор – размером с лошадь и с огромными клыками…

– Станислав, – не удержалась Татьяна. – От вас я меньше всего ожидала – при ребенке… Вы как педагог должны понимать, какую травму…

– Да противные эти собачки, знаю я их: ножки как спички и трясутся все время. Гадость! – безапелляционно сказала вдруг Олечка. – Правильно ее учительница переехала.

Шокированное общество ненадолго замолкло.

– Мне все больше и больше нравится эта девочка, – объявил в тишине Борис.

– Ты еще и живодер, – отодвинулась от него до этого момента втихомолку мечтавшая о примирении Маша.

Борис только плечами пожал:

– Могу стать следующим, – и не дожидаясь королевского соизволения, добавил: – Живодерная история номер два.

История вторая, рассказанная растерянным гуманистом Борисом, об экзотичном способе эвтаназии.

Одна моя недавняя и мимолетно близкая знакомая, вполне миловидная, интеллигентная молодая мать-одиночка купила в домик в деревне, чтобы возить туда летом «на парное молоко» своего интеллигентного ребенка. Она долго умилялась сельским пейзажам, опасливо гладила «коровушек» и даже попробовала с робким «цып-цып-цып» бросить горсточку крупы в сторону соседских цыплят.

Как-то раз, зайдя за продуктами в местный магазин, она встала там в хвост небольшой очереди и стала невольной слушательницей ни в какие рамки не лезущего разговора. Разговаривали две на вид вменяемые женщины, одна из которых крепко держала за руку сонную девочку лет трех, рассеянно мусолившую по подбородку захватанный банан.