Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

Визг наверху тем временем звучал все отчетливей, постепенно переходя в оглушительный треск – видно, работа шла споро. Коллективный разум подземных жителей спрашивать личное мнение каждого не стал: повинуясь единому тайному импульсу, все десять человек, не произнеся более ни слова, метнулись в тупик, к заколдованной двери, – трое мужчин и мальчик с уханьем налегли на штурвал, старик держал в поднятой руке керосиновую лампу, женщины сбились в стайку неподалеку – и лишь любопытная Оля Маленькая подошла близко с явным намереньем поучаствовать в процессе.

– Дохлый номер… – первым сдался Станислав, утирая лоб, но на место выбывшего бойца в строй немедленно встал другой:

– Я тоже хочу!!! – пропищала Олечка, и, никем вовремя не остановленная, встав на цыпочки, ухватилась пальчиками за колесо.

Раздался негромкий щелчок, потом что-то брякнуло – и трое мужчин упали вправо вместе с легко крутанувшимся штурвалом; еще не веря происходящему, потянули дверь на себя – и она тяжело и почти бесшумно подалась наружу. Из черной щели пахнуло теплой затхлостью. Открывалась дверь несколько секунд, и все поразились ее неимоверной толщине; с обратной стороны торчал точно такой же штурвал.

– Бронированная… Почти полметра… – пробормотал пораженный Максим.

– Скорей!!! Внутрь!!! – спохватился Станислав. – Вещи!!!

Уже не обращая внимание на треск и визг резки, заполнявший собой все вокруг, карантинники толпой рванулись в кухню за своими манатками. Запихнув их внутрь вслед за женщинами и Соломонычем, вновь судорожно схватившим лампу, мужчины переглянулись и бросились назад, подсвечивая путь айфонами. Через неполную минуту за дверь перекочевала канистра с остатками бензина и несколько первых попавшихся ящиков с провизией. Третья вылазка не удалась: звук бензореза прекратился, и почти в тот же миг в коридоре под спусковым люком показался яркий свет налобного фонаря – сунувшийся было из-за двери Стас отпрянул и зверски скомандовал:

– Навались!!!

На дверь кинулись все, кто мог. Максим всем телом повис на штурвале, и тот со скрежетом провернулся. Борис, не растерявшись, заблокировал его торчавшей слева рукояткой и для надежности задвинул огромный тугой засов. Только после этого, забрав у Соломоныча лампу, Макс открутил фитиль до предела и осветил окрестности. Горстка людей с вытаращенными глазами стояла у немой железной двери, от которой вглубь и вниз, в кромешную тьму, уходил широкий покатый цементный коридор без единой двери.

– Что там? – спросила одна из женщин.

– Пойдем – узнаем, – ответил, переводя дыхание, Максим.

– Дядя Макс, а они могут эту дверь тоже разрезать? – спросил Митя.

Тот отдышался и помотал головой:

– Вряд ли. Для такого специального техника нужна – дорогостоящая. Это ведь не какой-то люк. Тут целая операция требуется… Не думаю, что из-за нескольких нарушителей карантина они ее будут организовывать. Скорей, плюнут на это дело и уйдут.

– Но, может, просто откроют? Мы же – открыли! – пытал Митя.

– Нет, я заблокировал… Кстати, а как мы ее открыли, я не понял? – Макс вдруг обвел присутствующих совершенно обескураженным взглядом.

– Так это Оленька сделала, а не мы, – усмехнулся Борис.

– Да, там такая пупочка была! Как в той истории, которую я хотела рассказать! – охотно доложила девочка. – Посередине!

– Какая пупочка, какая история, что ты бредишь… – выдавила помертвевшими губами Татьяна.

– Господи… Я думал, это заклепка… Прямо в центре… Незаметная такая… – хрипло прошептал Максим.

– Да, как у бабушкиной деревянной собаки! – быстро похлопала в ладошки Оля.

– Точно… Этот случай… У мамы… – пробормотала Татьяна.

– Да я просто не успела! – торжественно сказала девочка. – Сейчас расскажу!

История десятая, рассказанная находчивой девочкой Олей Большой, о том, как она нашла у бабушки клад, а бабушка заплакала.