Предпоследний герой

И Настя снова подумала: «М-да, скромного обаяния провинции Южнороссийску явно не хватает!» Ей даже спрашивать прохожих, как отыскать кафе, и то расхотелось.

«Сама найду! – храбро решила Настя. – Вон у меня сегодня – все получается! Все я, оказывается, и сама могу! Ни рулевой мне не нужен, ни ветрила!»

А что, не правда, что ли? Про дедовых друзей, о которых говорил Сенька, она узнала. Про конкурента-грека, который может стать поперек дороги, тоже выяснила. А главное, загадочная Кира, он же Кир, – действительно существует!

И она непременно найдет его и убедит старика, чтобы тот ей помог.

«Интересно, сильный ли у него маразм? – гадала Настя. – И что значит: «Он лезет не в свои дела»? И почему бабка так уверена, что я обязательно найду его на набережной?

Ладно, бог с ним пока, с этим дедком со странным именем Кир. Сначала – есть! Перекусывать, перехватывать, а еще лучше – объедаться! Вон и кафе показалось, то самое, где они столько раз были. Так что зря Сенька клевещет – говорит, что «топографический кретинизм у женщин неизлечим».

Кафе со смешным названием «Василинка» являло собой штук десять пластмассовых столиков под сенью матерчатых тентов.

Настя порадовалась: «Надо же, столы на улице! А у нас в Москве народ еще шубы не снял! А тут – до чего же хорошо! Тепло, можно ходить в легкой куртке – да и ту носить нараспашку. Но только южане не понимают своего счастья, в Москву рвутся – как Сенька».

Настя выбрала самый шикарный стол – в уголке, у кустов тамариска. Нетерпеливо открыла меню.

Так, шашлык – годится. И салат из свежих овощей – тоже сойдет. А уж «домашняя выпечка пахлава восточная», да под «кофе натуральный порционный», да с «мороженым разновидовым» – тем более.

– Пересядь отсюда, – вдруг услышала она.

Подняла глаза. Рядом со столиком стояла официантка – вся из себя, как часто встречаешь на юге, «чересчур»: слишком короткая юбка, избыток лиловых теней, слишком белые волосы.

– Во-первых, здравствуйте, – кротко отвечала нахалке Настя.

Девица на приветствие не ответила. Повторила еще более раздраженно:

– По-русски тебе говорю – пересядь!

Кажется, когда они бывали тут с Сеней, их эта же официантка обслуживала. Только тогда она была брюнеткой и держалась куда вежливей.

– Почему я должна пересесть? – спросила Настя. – Тут не написано, что стол заказан.

Девица закатила глаза:

– Мне тебе что, сто раз повторять?! Пересядь, говорю!

«Маразм», – уверенно поставила диагноз Настя. И вежливо спросила:

– И куда мне пересесть?

Официантка вскипела еще больше:

– Эти москвичане – как дети, ей-богу! Вон столов кругом полно. Садись, куда хочешь.

За презрительное «москвичане» Настя обиделась. «Когда мы с Сенькой тут были, эта девка себя совсем по-другому вела. Впрочем, Сеня – и не москвичанин».

– А с этим-то столом что не так?

– Тьфу, – плюнула девица. – Лучше б я тебе не говорила! Лучше бы ты сама с Арсеном разбиралась!

И Настя вспомнила – Сенька ведь ей рассказывал: «У нас в городе – правила особые. В Москве таких нет. Взять, например, это кафе. Вон видишь столик самый уютный? Самый хороший – а никто за ним не сидит. Потому что туда кому попало садиться нельзя. Его Арсен занимает. Хозяин. Он, правда, тут редко бывает – но его столик все равно занимать запрещено».

Что ж, против Арсена у нее сил не хватит. И Настя покорно перешла за другой стол. Официантка следовала за ней, вызывающе цокала каблуками.

«Надо с ней помириться», – решила Настя. И вежливо спросила:

– А как вы догадались, что я из Москвы?

– Тю! (Как приятно слышать родное Сенькино «тю»!) Та только ж вы так говорите, – хохотнула официантка и передразнила, упирая на «а»: – «Па-а-чаму«.

– Ладно, буду переучиваться, – пообещала Настя. И принялась заказывать: – Можно мне шашлыку триста граммов, и салат овощной, и…

– Шашлыка нет, – перебила девица. – Салат вялый. Вчерашний.

– А пахлава есть? – с надеждой спросила Настя.

– Па-аа-хлаа-ва! – опять передразнила ее девица. – Кончилась па-ахла-а-ава-а!..

– А мороженое?

– Не завозили, – отрезала официантка.

– Ну хоть что-нибудь есть?! – воскликнула Настя.

– Только кофе, – издевательски улыбнулась девица. – И бутерброды, но в них хлеб сухой.

А Настя заметила, что на соседнем столике, где сидели местные, красуется и шашлычок, и вполне свежий на вид салат, и, главное, куски хлеба – только что из пекарни, даже пар от них идет.

Но качать права она не решилась. «Ладно-ладно. Придем мы сюда с Сенькой… Нажалуюсь я ему на тебя… Ты тогда по-другому запоешь!» – злобно покосилась она на официантку. А вслух спокойно произнесла:

– Тогда, пожалуйста, кофе. И четыре бутерброда.

Уточнять ассортимент Настя не стала – ясно, что опять на хамство нарвешься. И она просто добавила:

– Бутерброды – с чем есть. Хоть с хреном.

* * *

Закат Настя встречала на балконе.

Отчего-то ей показалось, что домой лучше вернуться до темноты. Ну их, этих южан, – еще споткнешься вечером о какого-нибудь Арсена. Это ведь только когда они с Сенькой вместе гуляли, их никакие хулиганы не трогали. И в кафе относились любезнее.