Предпоследний герой

– Он, мой друг, – продолжила Ирина Егоровна, – много лет проработал во Внешэкономбанке… И замечательно знал западную банковскую систему… Я втайне поговорила с ним… И он вызвался нам помочь…

– Вам?!

– Ну да, нам с Эженом… Неужели ты думаешь, что я в этой операции не вошла, так сказать, в долю?.. Ну а дальше – дело техники. Финансовой техники… Вкратце дело было так. Этот чех из руководства КПЧ перевел, якобы для выполнения некоего контракта, на счет одного голландского банка энную сумму денег…

Мать встала и вытащила из ящика лист бумаги (на них обычно она записывала траты и кулинарные рецепты). Взяла ручку. Затем нарисовала круг, пометила его «ЧССР, ПРАГА, ДЕНЬГИ КПЧ«. От этого круга нарисовала стрелочку к другому, внутри которого написала: «ГОЛЛАНДИЯ, ЗАПАДНЫЙ БАНК«.

На секунду возникло ощущение, что Настя – маленькая, а мать объясняет ей, в перерыве между готовкой, решение трудной задачи. Как давно это было!..

И как редко вообще такое бывало!..

Настя тряхнула головой.

– Затем, – продолжала Ирина Егоровна, – эти чешские деньги разбивались на пять частей. И их переводили в пять других разных банков. Тоже, естественно, западных. Расположенных по всему миру…

Мать нарисовала пять кружков поменьше и из большого, голландского круга протянула пять стрелочек к ним.

– Потом, – сказала она, – эти деньги, автономно друг от друга, раскидывали по другим заграничным банкам… И так мой друг проделывал с ними много раз…

За каждым из маленьких кружков потянулась на бумаге цепочка из других кругов.

Первый, второй, третий, четвертый, пятый… Каждую цепочку пронизывала стрелочка…

– Это делалось для того, – продолжала Ирина Егоровна, – чтобы замести следы. Чтобы никто, никакая финансовая разведка деньги не обнаружила… Он придумал всю эту схему – мой приятель-финансист… Очень, очень умный человек… Жаль, что я тебя в свое время с ним не познакомила…

– Еще не поздно, – усмехнулась Настя.

Она не понимала: воспринимать ли ей всерьез историю, рассказанную матерью? Уж очень странно, почти неправдоподобно-детективно она звучала: чешский предатель, Эжен как его конфидент, переводы денег, западные банки… Может, мать после своего чудесного излечения от смертельной болезни тронулась умом? Может, это какое-нибудь побочное действие Сенькиного катрана – безудержное фантазирование?..

Однако мать, надо отдать ей должное, выглядела донельзя серьезной и здравой. И потом, если все рассказанное ею – только фантазия, как же тогда быть с тем иностранцем, что подошел сегодня к Насте? Как быть с приветом от Эжена из Венеции? Это что – тоже фантазия?.. Но вот же оно, Эженово обручальное кольцо, – лежит в бархатной коробочке в ее сумке!..

– Познакомить тебя с финансистом? – переспросила мать и отрубила: – Поздно. Его уже нет в Союзе. Он теперь в Англии проживает. Кстати, на эти самые деньги… Он, мой друг, конечно же, их заслужил… Эту цепочку, – мать потыкала ручкой в листок, – он гениально придумал…

– Ну и где же они, эти цепочки, кончаются? – спросила Настя. – И на ком?

– Как «на ком»?.. Одна часть денег, я тебе уже сказала, пошла моему другу, этому банковскому работнику… Который теперь в Англии…

В конце первой цепочки появился кружок с надписью внутри: «БАНКИР«.

– Ну а большая часть средств попала к тому самому чеху из бывшего руководства ЧССР.

Еще три стрелки сошлись в один здоровенный круг, подписанный: «ЧЕХ«.

– Он, кстати, после «бархатной революции», в феврале прошлого, девяностого года куда-то исчез. Бесследно исчез… И где он сейчас, никто не знает… Наверное, живет где-нибудь на Карибах под чужой фамилией…

– Ну а ты? Вы с Эженом?

Мать выдержала паузу. Настя не торопила ее. Она понимала, что сейчас должно последовать самое важное. Тем более что на материном рисунке осталась еще одна незаконченная цепочка.

– …А двадцать процентов всей суммы, – торжественно произнесла Ирина Егоровна, – переведены на счет, доступ к которому имеют двое…

Мать очертила на листочке круг, замыкающий последнюю цепочку.

– …И эти двое, – она ткнула пальцем в листок, – это, во-первых, как ты понимаешь, Эжен… И – я.

Несмотря на то что Настя ожидала чего-то подобного, она не удержалась, ахнула.

– Да, – повторила Ирина Егоровна. – Двое. Одновременно Эжен – и я.

Она смяла листок со схемой и бросила его в пепельницу. Чиркнула спичкой, подожгла. Отсвет огня упал на ее лицо.

«Натуральный шпионский детектив, – с иронией подумала Настя. – Эжен – Штирлиц какой-то…»

Вместе с тем она почему-то верила во все то, что рассказывала мать. Слишком серьезным человеком была Ирина Егоровна, чтобы шутить или бредить.

– А знаешь ли ты, – спросила мать, – где, в каком банке находится этот наш с Эженом счет?

Настя не могла оторвать глаз от веселого огня в пепельнице.

Не дождавшись ответа, мать провозгласила:

– В «Банко ди Рома». В венецианском отделении этого банка.

– О боже, – пробормотала Настя. Она почувствовала, что кровь стремительно отливает от ее лица.