Предпоследний крестовый поход

Жившие отдельно дети конфликтов на религиозной почве не устраивали. Играли во дворе, бегали по развалинам. В хозяйстве все пригождается, особенно люди. Доктор Хейфиц и ее помощники обучили детей ухаживать за скотом, обрабатывать поля, готовить. Жить и размножаться они научились уже сами. Сейчас дети тех детей бегали вокруг машины и помогали старшим нагружать телегу. За годы их становилось все больше.

Машина шумно сдвинулась. Марго прибавила музыку и ее дети, и дети их детей зашагали по пустынной дороге, оставляя свои дома позади. Хейфиц ехала медленно, и дети играли в «кто обгонит автомобиль». Взрослые шли позади бодрым строем. За ними плелись коровы.

Одна, Хейфиц бы добралась к ужину. С людьми они пришли далеко за полночь. Часы показывали четыре утра. Сильвия не спала.

– Доктор Хейфиц. Мы уже начали волноваться, – она подбежала вытаскивать Марго из машины. – Зачем вы привели их сюда?

– Армяне еще здесь?

– Спят, доктор. Разбудить?

– Нет. Вы давали им амитриптилин по пол таблетки три раза, как я просила?

– Конечно.

– Отменить завтрашним днем, Соберите нам с собой еды и милдроната четыре сотни упаковок.

– Так ведь он двадцать вторым годом.

– Так ведь другого нет, сестра.

– Поужинаете, доктор? Целые сутки поди не жрамши.

Хейфиц устало кивнула.

Глава 7. Враг, которого нет

– Мы просто играли. – ревел кучерявый мальчуган.

– Играли? Что бы я тебя у этой деревенской девки больше не видела! Смерти матери хочешь? Хочешь, чтобы сгинули с позора, а ты один бы остался? Марк! Неси кнут!

Няньки подхватили хнычущего мальчугана и потащили на конюшню. Ребенка разложили на лавке и стянули рубашку.

Отец с раскрасневшейся рожей замахнулся и Хьюго проснулся.

Колеса поезда мерно стучали. За окном мелькали брошенные ржавые машины. Спина и шея были мокрыми от пота. Хьюго вытерся рясой, снял ее и бросил на пол купе. Холодный крест щекотал голую грудь. Через грохот рельс пробивались первые колокола. Через час они прибудут домой.

Работодатели будут в ярости. Вместо труда, в столь ранний час горожане толкались у вокзала, чтобы хоть глазком увидеть наместника божьего в грязном окошке поезда.

Но его было не разглядеть за высокими и плечистыми охранниками. Магистру удалось прогрызть путь среди репортеров и зевак.

– Ваше преосвященство. Простите что встречаю дурными вестями, но уже больше тысячи наших солдат арестованы за непристойное поведение, разбои и убийства.

– Убийства? И кого убили?

– Порезали горло заемщику. Пятеро свидетелей указывают на капитана Ричарда. Мы не знаем где он, его жена тоже.

– Заемщику? – брезгливо переспросил Хьюго. – Может это был простой грабеж?

– Ричарда показывали на всех трансляциях. Его сейчас даже слепой узнает.

– Пойдут в поход и очистят свои имена.

– Если пойдут. Императорская прокуратура не пускает к ним даже меня.

– Что по этому… как его?

– Эрл? Тишина. Ричард пропал, но его слуга успел передать мне видео с собраний орденов.

– Ваше святейшество, – вторым пробился кардинал. – Вас вызывают в императорские покои. Королева хочет исповедаться перед смертью.

Папа чуть не сел на асфальт. Слишком много плохих новостей за раз. Целых две.

– Магистр. Дела зовут. Подайте машину.

В королевской спальне был приглушен свет. Маленькая серая женщина почти не была видна среди шелковых подушек. Лицо ее было бельмом на бордовой постели. Вместо духов и прочих женских флакончиков, тумбочка была заставлена лекарствами. В тощую морщинистую руку была подключена капельница.

– Ваше высочество.

– Ваше святейшество. – Анна попыталась подняться, но слабость роняла ее на подушки вновь и вновь.

Папа кивнул и сестры покинули покои. Осталась только фрейлина и кардинал.

Хьюго подали стул, и он уселся у постели. Анна все смогла приподняться и коснулась сухими горячими губами костяшек Хьюго.

– Я не могу дождаться, когда господь освободит меня от этой боли и заберет. Ваше преосвященство. Мы с вами многое прошли.

– Не надо. Ваше высочество. Вы пройдете это испытание.

Королева махнула свободной рукой, и они остались вдвоем.

– На моем сердце лежит тяжкий грех. Самый тяжкий, что можно представить.

– Вспомните, сколько спасенных жизней на ваших руках. Сколько вы сделали для империи. Без вас, люди жили бы в темноте и голоде. Ваше высочество.

Ее высочество не ответила. Она шумно выдыхала. Глаза еле виднелись из-под опухших век.