Предпоследний выход

– Промежуточная посадка, – прозвучало объявление, – желающие могут погулять и посетить запретную область; сегодня здесь день открытых дверей.

Ятин припомнил о пустом «кошельке» на большом пальце, и взгрустнул.

– Бесплатно, – уточнило объявление, – за счёт вашего потерянного времени.

«Опять повезло», – мелькнула мысль, и он ухмыльнулся.

Глава 16. Ледяной дом

Всем желающим необыкновенного зрелища выдали белые изображения одежд с сопровождением подогрева и отвезли на санках до просторного ледяного дома. Оттуда взгляду открылось царство белых медведей.

Любомир Надеевич никогда не видел диких зверей живьём. В ГУЖиДе таковых не водится. Можно, правда, заказывать на свою угоду изображения хоть кого. Пусть они и водятся у тебя дома. Пожалуйста. А иных животных, в старину называемых домашними, попросту нигде не существует. Есть животноводческие предприятия, где содержится скотинка производственная. Вовлечена в дело и другая живность да растительность для еды «продвинутых» человеков. Всё вовлечено в круговорот. Сама жизнь и сама смерть копытных, ушастых, крылатых, плавающих и прочих моллюсков – всё пущено на поток. Круговорот белков, жиров и углеродов в искусстве. Люди этого не видят никогда. Покупают в лавке готовую животную пищу в виде вкусных блюд и не задумываются о способе их приготовления. Потому что производство мяса и другой продукции из живности и растений, суть безлюдное. Впрочем, таково и почти всякое иное изготовление товаров. Люди давненько производством не занимаются. Они – человечество, а потому и, собственно, – всюду лишь человеческая среда. И на уме исключительно заботы о среде, то есть, о себе.

Звери весело резвились, не замечая людей. Кто-то из них выпрыгнул из воды с рыбой в зубах и бросил её на лёд. Мелкие медвежата, откуда ни возьмись, предстали на виду у зрителей взъерошенной гурьбой, и давай лапами её подкидывать. Та извивалась, разевая рот, как бы хватая воздух, смачно хлопала их широким хвостом по мордасам. Вдали выдавались из воды горбы китов. Вблизи показывались на чуток да скрывались под водой любопытные личики тюленей и моржей. Из-за льдины возникла и проворно выскочила белая с рыжеватостью лиса. Она мгновенно отняла рыбу у медвежат и дала дёру. Бедные детишки тёрли лапами глаза, а медведица попыталась было догнать воровку, но вскоре воротилась ни с чем и наподдавала детишкам по мордасам.

«Хе, – думал человек, – смешная эта природа, но всюду надо держать ухо востро». Он припомнил свои задачки в области человеческой окружающей среды и ещё раз хихикнул, найдя сравнительные похожести. Жить на всём готовеньком – совершенно естественное занятие. По крайней мере – для лисы и ей подобным. Вот в чём, оказывается, ГУЖиДе и ПоДиВо не имеют различия. Потом пришло из свежей памяти представление совсем недавнего истощения запасов напёрстника, и он хихикнул громче.

Больше четверти одной осьмушки пребывать в запретном кругу естества не допускалось даже в день открытых дверей. Мало ли чем человек тут успеет навредить по неведению. Надо, чтобы не успел. Сани с людьми бесшумно покатили к высоколёту, и, по прошествии малой доли времени, за окошком снова показались в низочке бело-сине-красные стяги на огромных скорлупах. Под ними укрывается многосложная и удобная человеческая среда обитания Любомира Надеевича.

Глава 17. Бесплатный горячий напиток

Любомир Надеевич, по приходе в родной город на камне возле моря великого, пока не помышлял о последующих делах. Видимо, придётся сидеть дома на всём готовеньком и ждать, когда придёт ближайший день выдачи пособия. Но, припомнив уже свыкшееся с ним иной раз выгодное положение на просторах ГУЖиДе, поначалу двинулся в харчевню попить чего-нибудь. Предстало маленькое, но разнообразие бесплатного обживания свободного времени.

Там он воздел левую ладонь со знаком льготника в мерцающих узорах ладонеглядки и потряс ею у виска.

– Если ты переживаешь из-за отсутствия средств оплаты существования, то успокойся и подожди немного, – послышался мягкий шёпот.

Пока приносили бесплатное горячее питие, а посетитель харчевни стеснительно отвёл взор в потолок, в недрах ладонеглядки происходили таинственные шорохи.

– Взгляни, – звонко послышалось оттуда.

Ладонь ярко светилась, и вместо недавнего круглого ноля, баранки, так сказать, прочитывался знак прибытка.

– Что за отсебятина? – воскликнул Ятин, не находя оценки события. И умолк, подбирая в голове нужные слова.

– Хорошо иметь стоящие связи. Потом отдашь, – была уверенная и самостоятельная речь ладонеглядки.

– Нельзя нам в долг брать ничего. Долг для нас равносилен преступлению, и подлежит осуждению. Власти осудят, и чего доброго, дома заставят сидеть вообще навсегда. – Ятин нашёл, что сказать.

– Не осудят. Не заставят. Не ты взял в долг.

– Странно. Ты сам сказал… сама сказала… само сказало… я слышал твои слова: «потом отдашь».

– Мне отдашь.

– Тебе?

– Угу.

– Каким образом?

– Ещё успеется. Не переживай. Твоё питие остынет.