Предпоследний выход

Проталина, из-за слишком усердного действия настоящих пограничников топить лёд с помощью ВУПОТа, содеяла в себе крутой водоворот с узким горлышком. И он своей могучей силой сходу будто ввернул женщину вглубь, в своё тёмное нутро. Талая вода вперемешку с ледяной кашицей – прозрачностью не обладали. Из-за того, тело Вамварьки, будто сразу полностью растворилось, подобно исчезнувшему изображению. И только волосы еще ускоренно извивались по краю студёной водяной ямы, но и те постепенно уходили вглубь, сверкая на стянутых кончиках янтарным шариком. Тот ещё продолжал светиться под поверхностью водоворота сквозь мутную ледяную кашицу, словно луна в серебристом облаке. Любомир с немыслимой силой кинулся туда, упал плашмя на краю омута с вытянутыми руками. Но оцепление стражников замкнулось. А ему всё-таки удалось дотянуться кончиками пальцев до шарика и уловить его вместе с надеждой вытащить всего человека. Волосы Вамварьки легко отпустили изделие из солнечного камня и исчезли. Ратники оттащили Ятина от края проталины вкупе с рысьей шкуркой, бросили его и снова замкнули оцепление вокруг всех оставшихся троих перебежчиков. Горло проталины, между тем, значительно увеличилось, и несколько ратников тоже свалились в топлёный лёд, становясь там невидимыми. Настоящие ли, изображения ли, не суть. Остальные подались назад. Любомир всё рвался в клокочущий водоворот, но Вамнам унял его и поволок прочь.

– Не получится. Поздно. – Процедил он сквозь стиснутые зубы.

Подоспевшие извне блюстители порядка схватили Любомира и ловко повязали его руки и ноги. Подивозцу Вамнаму и свободному Проводнику указали путь куда угодно.

На вывернутой назад связанной руке Ятина высветился ладонеглядка, и на нём проявился чиновник высшего звена. Он изготовился зачитать постановление городского правительства. Без слов.

«Отныне объявляется военное положение. Всем жителям ГУЖиДе следует располагаться в собственных домах и ждать указаний по особому поведению каждого. госиждивенцам дозволяется перемещение в пределах ГУЖиДе собственного государства»…

Дальше следовали долгие никчёмные подробности. Но Ятин этого ничего не видел, да и вообще любые извещения теперь совершенно ни к чему его оторопевшему сознанию.

Часть четвёртая

ЗЕМЛЯ

Глава 44. Земля

Любомир Надеевич, понурив голову, тяжело брёл по улице Фёдора Конюхова. Ступни, ощущая щекотливую прохладу травы, воспринимают её какими-то колючками, остальное тело почти не приемлет будто-бы ласкового прикосновения к нему какого-то назойливого и чужого ветерка. Изображения одеяний подчёркивают понурость человека равнодушной обвислостью. Взгляд без любопытства пробегает вдоль дощечек с названиями учреждений по обслуживанию путешественников. А в мысли удерживаются давнишние слова замечательного искусника: «среда не дозволяет выпускать из себя своих обитателей».

Но что это? Понурый пешеход вдруг поднимает брови вверх и возвращается на несколько шагов назад. Пропустил что-то знакомое? Ага, мелькнула надпись. То ли настораживающая, то ли привлекательная. Вот. На дощечке написано единственное слово: «Луна». Ятин отворяет туда тугую дверь, протискивается сквозь проём и подходит к дневальному посреднику.

– Можно заказать поездку? – вопрошает (без слов).

– Госиждивенец? (Без слов).

– Да. Вольнополучник. (Без слов).

– Вижу. Тогда, конечно. (Без слов).

– Вот. Совершенно точно. Мне именно туда и в один конец, – у Любомира Надеевича вдруг прорвался голос.

– Но только на одну из наших стоянок.

– Да. Мне всё равно.

– На какое число? – продолжил посредник без слов.

– Прямо сейчас, – будущий лунный житель не прекращал говорить вслух, но опасливо.

– Угу, угу… сейчас, сейчас… – посредник не поддавался голосовому общению. – О! Действительно сегодня можно и отправиться. Как раз одно место. Последнее. Сюда летит, – он указал на маленькое пятнышко цвета зелёного стекла на самом краешке изображения Луны, видимой со стороны Земли.

– Давайте.

Любомир Надеевич пришёл домой и обстоятельно собрался. Взял все предметы, особо им любимые. Вещи. С именами, которыми он сам их снабдил. В том числе, и тёплую бахотню, пожалованную Николой-Нидворой. Имя: Николина Сорочка. Долго глядел на ставшею знаменитой рысью шкурку, тоже подготовленную. Имя: Женино Покрывало. Но, погладив её кончиками пальцев, оставил на месте. «Не надо», – с тяжёлым вздохом прошептал он. Янтарный шарик от волос Вамварьки уже давно покоился у него на груди. На солнечном сплетении. Имя: Содушевное Сокровище.

С тем и отбыл он до пристани лунолётов к назначенному часу. Стрику. Уроку. С дорогой увесистой поклажей, тяжестью во всём теле и гнётом на душе.

Самолёт семейства лунолётов мало отличался от высоколёта. Поменьше да поуже. И предстал торчком вверх, а не лёжа.

– Вы по прибытию получите всё необходимое лунное снаряжение, – сказал лунолётчик с ухмылкой, глядя на объёмистую охапку в руках Ятина. – А противоутяжелительное приобрели? (Без слов).