Председатель

– Не форсировать. Создавать широкий фронт, тщательно учитывать местные особенности – голое подражание нашей русской тактике во всех подробностях было бы ошибкой. Там сейчас идут стихийные захваты земли, можно на этой волне создать союзное крестьянское движение. Эсдеки, наши военнопленные и часть крестьян – будет вполне устойчивая коалиция.

– Хотелось бы надеяться. Да, я вас поддержу, именно что не форсировать.

– Полагаю, без частичной национализации все равно не обойтись…

– Банки, связь и транспорт, не больше, – я повернулся на бок. – Не стоит злить тысячи мелких хозяев.

Вот да. В реале эти «мелкие» стали самой прочной опорой правым, из чего и вылупился первый европейский фашизм – нет, не в Италии, а как раз в Венгрии. И как бы не хотелось в Будапеште, а «земли короны святого Иштвана» придется возвращать хорватам, румынам и словакам. Но в то же время нужно оставить в составе страны все населенные венграми земли – самим же соседям потом легче будет. Шовинистов мы и так не привлечем, а вот умеренных такой компромисс может устроить. Кстати, о национальностях…

– Что там с евреями?

– Как и везде, – Ленин пожал плечами. – Как война закончилась, многие снялись с места, уезжают в Палестину, в Америку, в Аргентину…

– А в партиях коалиции?

– Точных цифр у меня нет. Вы полагаете, необходимо следить за этническим составом?

– Да, руководства в особенности. Нельзя давать всякой реакционной сволочи повода обзывать советскую власть «жидовским правительством».

Еще одна причина провала революции в Венгрии – чрезмерное участие евреев. Наши конспирологи любили всякие списки «ленинского совнаркома», где евреям приписывали чуть ли не девяносто процентов, но будапештскому советскому правительству даже приписывать ничего не требовалось. Ну и вся мелкая буржуазия, только что уязвленная Антантой в национальных чувствах, сильно такую власть не полюбила. Так что мы эти грабли обойдем, обойдем…

– И еще, – Ленин испытующе поглядел на меня исподлобья. – Те же самые товарищи настаивают на том, чтобы отправить на помощь войска.

– Да они что там, рехнулись? – не выдержал я. – Это же как раз через Галицию, где война! Как они себе это представляют?

Я закашлялся, из соседней комнаты немедленно появился Виноградов и со всей врачебной непреклонностью выставил товарища Ульянова, невзирая на наши возражения.

Войска… Я лежал на подушках, утирал выступивший пот и вспоминал – венгерская Красная армия дралась, как черт, всыпала румынам, отбивалась от французов… нет, плохо товарищи этих мадьяр знают!

Я лежал в постели, каждый день меня обследовали Виноградов и Наташа. Изредка заходили Маша или Соня, вздыхали, ставили стакан с питьем на столик поодаль и уходили – дочкам строго-настрого было запрещено «нарушать карантин». Компанию мне составляли по преимуществу наши новые кошаки Марсик-Второй, такая же ласковая и разбойная рожа, как и его отец Марсик-Первый, и трехцветка Киса.

Понемногу мне разрешили вставать и работать за столом, а через неделю – гулять и мы с Цезарем полчасика утром и вечером топтали тропинки парка. Хвостатый перерожденный в силу своего солидного для собак возраста за палочками бегал неохотно, предпочитая просто идти у ноги. Видимо, от належания кошек на груди и от прогулок мне становилось все лучше и лучше, невзирая на постоянные придирки Виноградова. Под взглядами двух охранников, без которых меня в лес на хорошо ведомые дорожки не выпускали, я посетителей и принимал.

– Проект декретов о ликвидации беспризорности и безграмотности я читал. Что по обеспечению?

Алексей Власович Тулупов, нынешний министр просвещения, был еще из тех, первых кружковцев, с кем я свел знакомство двадцать лет тому назад. И за все это время он ни на шаг не отступил от идеала – интеллигенция должна служить народу и в первую очередь народному образованию. Даже служба в царском министерстве его не изменила.

– Структура Чрезвычайной Комиссии по ликвидации безграмотности определена, кадры подобраны. В первую очередь мы создаем методические материалы – букварь для взрослых, сборники текстов, упражнений, прописи и так далее, – привычным занудно-методическим голосом начал Алексей. – Одновременно в двадцати губернских городах создаются курсы подготовки учителей, первый выпуск через три месяца.

– Долго.

– Быстрее никак, – продолжил нудеть Леша, – вся делается в рамках общественно-трудовой повинности, не более восьми часов в неделю.

Я кивнул. И подумал – как при таком монотонном речитативе у него члены коллегии Нарминпроса не засыпают? Или засыпают? Надо бы узнать потихоньку, просто из интереса.

– Далее разворачиваем пункты ликвидации безграмотности, из расчета по одному в каждом населенном пункте, где есть хотя бы пятнадцать неграмотных. Или двадцать пять малограмотных.

– Охват?

– В первый год до трех миллионов, далее шесть и десять. При соблюдении темпа за шесть лет управимся.

Ну да, у нас сейчас грамотность благодаря артелям сорок шесть процентов, выучить надо миллионов пятьдесят-пятьдесят пять…

– За шесть не получится. Закладывайте минимум десять.