Председатель

Пока я витал в эмпиреях, архитекторы углубились в план и елозили по нему карандашиками, а я оглядывал первый дом с образцовыми, по нашей старинной практике, квартирами. И даже сейчас, в будний день, там топтались зрители.

– Как баре жить будут… – завистливо повела остреньким носом бабенка в синем платке, выходя из подъезда.

– А тебе кто мешает сваво уболтать? – пихнула ее локтем товарка в платке зеленом. – В каперацию вход свободный.

– Упертый он, а чуть что – по морде.

– А ты его скалкой, развод и девичья фамилия! Мы нынче свободны люди, граждане Республики!

Только я собрался влезть в разговор с расспросами, как на стройку во весь опор влетел посыльный с поезда ВЦИК, осадил коня, крутнулся и, углядев меня, уже шагом двинулся в нашу сторону.

– Депеша из Москвы! – свесился он с седла, обдав меня запахом конского пота, кожаной сбруи и сапожной ваксы.

Под заинтересованными взглядами архитекторов и строителей я пробежал глазами неровно наклеенные обрывки телеграфной ленты. И ведь не удержались бы хоть краем глаза подглядеть, что там товарищу Скамову пишут, но у меня за спиной два охранника сурово зыркали по сторонам и всем своим видом показывали, что ни-ни, даже не думайте.

– Хорошие новости, товарищи! – не стал я томить. – Западный фронт взял Варшаву, чехи объявили, что атакуют поляков, если те не признают сложившиеся границы в Тешине. Так что паны запросили перемирия. Конец войне.

Можно было еще усилить общую радость тем, что мира запросили совсем другие паны, но я пока промолчал – неизвестно еще, как там обернется. Власть в ходе переворота СДКПиЛ, ППС-левица и близкие к Союзу Труда группы и партии взяли, а вот удержат ли… Посмотрим. И поможем.

* * *

– То, что мы строим дома и заводы, хозяйство поднимаем, лесополосы сажаем, это все хорошо, – на Совнармине Коля выступал не торопясь, обстоятельно. – Но нельзя, товарищи, при этом забывать о наведении порядка, об исполнении законов.

– Вы это к чему, товарищ Муравский? – прервал Ленин, не любивший ухода в сторону от темы.

– К тому, что в последнее время ширится злостное хулиганство. Причем виновные не несут вообще никакого наказания в силу своего «пролетарского происхождения», или получают минимальные сроки общественных работ без отрыва от производства.

– Факты, цифры? – хлопнул ладонью по столу предсовнармина.

– Вот отчет министерства юстиции, – Коля выложил толстую папку и передал вторую от коллеги. – Вот Нарминвнудела. Сводные цифры показывают, что растет волна бессмысленных преступлений, ради дурной удали и от нечего делать. Из наиболее вопиющих фактов – недавнее изнасилование на Лиговке, когда пьяная компания остановила идущую мимо работницу, надругалась…

– Безобразие и дикость! – в сердцах бросил карандаш Ленин.

– Это еще не все. После этого ее продавали всем желающим.

Вдоль стола прокатился возмущенный гул.

– Эти подлецы арестованы?

– Да, все до единого.

– Предложения?

– Конкретно по лиговскому случаю – открытый суд с максимально широким распубликованием в печати. В целом же нужна государственная программа, совместная от министерств, профсоюзов, молодежных организаций при партиях, и так далее.

В последнее время жизнь моя состояла из бесконечных совещаний, вот и сегодня я по просьбе Муравского сидел на Совнармине. Кроме министров сюда имели свободный вход члены ВЦИК, председатель Верховного Суда, глава Военсовета Медведник, начальник генштаба Болдырев и президент Академии Наук Лебедев. Впрочем, Петр Николаевич своим правом не злоупотреблял, предпочитая вместо себя посылать заместителя, академика Карпинского.

Ленин вел заседания исключительно четко, твердо удерживая тему и регламент, лишая слова любителей растекаться мыслию по древу. Никаких общих рассуждений не принимал, требовал цифры, факты и отчеты – наши инфографики-презентации давно стали рабочим инструментом Совнармина. На удивление мощный менеджер получился из Старика, но сегодня я хотел подкинуть ему не совсем обычную задачу.

– Михаил Дмитриевич, вы хотите выступить? – Ленин обратил внимание на мою поднятую руку.

– Три минуты. Если позволите, с места. Спасибо. У нас, товарищи, при полном понимании экономических и политических задач большой провал в социальных. Поэтому я предлагаю при Совнармине создать институт социальной психологии.

– Предложения по персональному составу?

– Во главу академика Бехтерева. От Союза Труда Сан Саныча Богданова, он этой темой интересовался и у него есть интересные наработки. От профсоюзов – товарища Гастева. Вообще, полагаю целесообразным если не слияние, то теснейшее взаимодействие с его Институтом труда. По остальным – список в отчете.

Папку по рукам передали председательствующему.

– По какой статье прикажете проводить финансирование? – взъелся нарминфин Сокольников. – У меня бюджет на два года вперед расписан.

– Учтено, на два года институт будет обеспечен выплатами за мои патенты.