Она вздрогнула, представив, как разыскивает среди тел и камней маленький обломок медальона. Конечно, возможно, он вовсе не в храме. И было бы даже логично, если бы его там не было. Зачем Катусу хранить там свои личные вещи? Испытывая с каждым шагом все больший оптимизм, Алекс продолжила собирать в голове этот необычный пазл. Когда последняя его часть заняла свое место, удивлению ее не было предела. Эта миссия казалась ей слишком сложной. Ей не обязательно красть ожерелье у Боудикки, после того как она получит одну часть медальона от Катуса, достаточно будет просто попросить его у нее на время.
– Это будет несложно сделать. Я придумаю какой-нибудь ритуал благословения или очищения, который хочет осуществить богиня.
Когда Боудикка отдаст ей ожерелье, Алекс вернется в будущее, отдаст обе части медальона профессору Карсвел и попросит ее сделать копии с них. Алекс вставит их в ожерелье, а затем вернется. Ей не обязательно быть жрицей, которая предала королеву и украла у нее последнее, что осталось ей от погибшего мужа.
А что будет с Карадоком?
– Я улажу это позже, – сказала она себе строго. – Моя миссия для меня важнее.
Алекс посмотрела вокруг, вглядываясь в густую зелень леса в поисках белоснежных цветов. Она совсем не удивилась, когда увидела старую рябину всего в нескольких шагах от ручья. Алекс сняла туфли, взяла их в руку, другой рукой приподняла край туники и вошла в ручей. Вода была прохладной, ей было приятно идти по гладким камням. Она медленно подошла к рябине, выравнивая дыхание и сосредотачиваясь.
Алекс несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, а затем прижала обе ладони к грубой коре дерева и вдруг поняла – она не знает, что делает.
Ведь она не настоящая жрица, а всего лишь испуганная одинокая женщина из будущего, которая может разговаривать с мертвыми и у которой не было своей жизни.
Алекс почувствовала, что по ее щеке течет слеза. Она смахнула ее рукой и всхлипнула. Она так устала! Да, ее план казался выполнимым – если бы она знала, что делать!
Алекс вздрогнула от удивления и резко убрала руки от рябины. Она пристально вглядывалась в зеленые ветви, усыпанные белыми цветами, и увидела мать Карадока, уютно устроившуюся на изгибе дерева. Алекс нахмурилась.
– Ты не тот призрак, с которым я хотела поговорить, – и вдруг обрадовалась, – но ты можешь сказать мне, как вызвать сюда другого духа?
–
– Твой сын не такой загадочный, как ты, – сказала ей Алекс.
–
Алекс хотелось закричать от бессилия. Но вместо этого она взяла себя в руки и снова посмотрела на мать Карадока:
– Ты в самом деле не можешь сказать мне, как это сделать? У меня нет ни времени, ни энергии начинать все снова и снова.
Женщина-призрак подняла брови и сразу стала похожа на своего сына.
Алекс была потрясена словами призрака. Мать Карадока была права, Алекс не любила подчиняться приказам. Она ушла из ВВС не только потому, что не хотела общаться с мертвыми. Она ушла потому, что не могла вести жизнь, в которой все за нее решали другие, тем более те, кто считал себя выше ее. Алекс предпочитала принимать собственные решения.
– Ты права. Я не люблю, когда мне указывают, что делать.
–
– Хорошо. Я так и сделаю, – согласилась Алекс, обращаясь скорее к себе, чем к женщине.
Она снова подняла руки и приложила их к коре древней рябины, потом закрыла глаза и сосредоточилась. Она почувствовала легкость и потянулась к источнику энергии.
Энергия вливалась в нее потоком, и она буквально почувствовала, как дышит старая рябина, как бы странно это ни звучало. Но, кроме энергии и тепла, было что-то еще, какое-то разумное начало.
Она сделала глубокий вдох и сказала:
– Мне нужна твоя помощь.
Ей показалось, что кора дерева подрагивает под ее ладонями.