Представление себя другим в повседневной жизни

Все сказанное не означает, что братание случается только между специалистами, временно борющимися друг с другом на противостоящих сторонах. Всякий раз, когда векторы разных лояльностей в чем-либо совпадают, какой-то круг людей может подчеркнуто наглядно изображать из себя две абсолютно разные команды, одновременно втихомолку образуя еще одну команду с общими интересами. И всякий раз, когда две команды вынуждены поддерживать высокий накал взаимного соперничества, или соблюдать социальную дистанцию, или делать и то, и другое, с самого начала возможно установление некой четко ограниченной зоны, которая не только является закулисьем для специфических исполнений каждой из команд, но и открыта для членов обеих команд. В общедоступных психиатрических больницах, к примеру, часто имеется помещение или уединенная спортивная площадка, где пациенты и служители могут вместе поиграть, допустим, в покер или со знанием дела посплетничать в качестве старожилов заведения, но где при всем при том все понимают, что служители «не поступятся своим авторитетом». В армейских лагерях иногда тоже есть похожая зона. Воспоминания о жизни моряков дают еще один пример этого:

Существует старинное правило, что на камбузе каждый может безнаказанно высказываться откровенно, как на углу Гайд-парка в Лондоне. Офицер, который затаил бы в памяти нечто из услышанного там и использовал бы это против неосторожного болтуна за пределами камбуза, скоро обнаружил бы, что на корабле его бойкотируют или саботируют его распоряжения[255].

Для начала скажем, что человек никогда не бывает с коком наедине. Всегда найдется еще хоть один бездельник, который отирается возле кока, выслушивает его сплетни или россказни о горестях, в то время как тот уютно сидит с раскрасневшимися щеками на маленькой скамеечке, опираясь на теплую стенку напротив плиты и закинув ноги на поручень, ограждающий плиту. Эти закинутые ноги дают нам ключ: камбуз на корабле — это нечто вроде деревенской завалинки, и кок с его плитой обещают тепленькое местечко для посиделок. Это единственное место, где офицеры и матросы встречаются на равных, как очень скоро убедится в этом любой молодой моряк, если он войдет туда с видом юношеского превосходства. По-свойски называя вновь вошедшего «голубчиком» или «дружком», кок сразу осадит его, посадив на маленькой скамейке рядом со смазчиком Хэнком…

Без этой свободы слова в камбузе корабль начинают раздирать подспудные склоки. Все ныне согласны, что в тропиках нервное напряжение возрастает и судовой командой становится труднее управлять. Некоторые приписывают это жаре, другие же знают, что причина — в потере на теперешних судах старинного предохранительного клапана: камбуза[256].