Представление себя другим в повседневной жизни

Фактически, изучение взаимодействия между двумя командами в повседневных ситуациях, обнаруживает, что зачастую от начальственной команды ждут совсем небольшого отступления от обычного образа действий. Прежде всего, такое ослабление ее представительского фронта обеспечивает базу для бартерного обмена: вышестоящие получают определенного рода услугу или товар, а нижестоящие — снисходительную подачку видимости некоторого личного сближения. Таков резерв, который, как хорошо известно, высший класс Великобритании моментально пускал в ход при взаимодействии с торговцами и мелкими чиновниками, когда от этих нижестоящих требовалась конкретная помощь. Кроме того, такое уменьшение социальной дистанции способствует возникновению в ходе взаимодействия полезного чувства добровольности и личной заинтересованности в нем. Во всяком случае, взаимодействие между двумя командами часто требует предоставления маленьких свобод, хотя бы в качестве средства зондажа, прощупывающего какую неожиданную пользу можно получить от противной стороны.

Когда исполнитель отказывается соблюдать свое место, будь оно рангом выше или ниже чем у членов аудитории, то можно ожидать, что и режиссер-распорядитель (если он есть) и аудитория, скорее всего, будут враждебно настроены по отношению к нему. Во многих случаях очень может быть, что и рядовые исполнители тоже будут протестовать. Как говорилось раньше в связи со случаем «взломщиков» существующих нормативов производительности труда, любая дополнительная уступка аудитории со стороны одного из членов данной команды таит угрозу уже достигнутому положению других членов команды и угрозу чувству безопасности, испытываемому этими другими от знания и контролирования своего будущего положения, которое они собираются занять. Так, когда один из учителей в школе пользуется глубокой симпатией своих питомцев, или участвует в их играх во время перемены, или хочет поближе сойтись с самыми униженными среди них, то другие учителя обычно считают, что то впечатление, которое они стараются поддерживать нормальной в их понимании работой, находится под угрозой[259]. В жизни, когда отдельные исполнители переходят границу, разделяющую команды, когда кто-то становится слишком задушевным, снисходительным, или, наоборот, слишком враждебным, можно ждать бурного потока разных откликов, которые повлияют и на команду подчиненных, и на команду начальников, и на конкретных нарушителей.

Нечто подобное таким откликам отмечено в одном исследовании моряков торгового флота. Когда начальство спорило по поводу распределения обязанностей на корабле, рядовые матросы извлекали пользу из этих разборок, поддерживая того из офицеров, который, как они думали, был не прав:

Поведя себя таким образом [то есть, подыграв одному из спорящих — И.Г.], экипаж ожидал, что этот офицер ослабит свою начальственную позицию и допустит известное равенство с рядовыми при обсуждении сложившейся ситуации. Очень скоро это привело к ожиданию ими определенных привилегий, таких, как позволение находиться в рулевой рубке вместо бортовых коридоров и т. п. Они воспользовались преимуществами товарищеского спора, чтобы облегчить бремя своего подчиненного положения[260].

Сравнительно новые веяния в психиатрическом лечении снабжают нас другими примерами. Хотелось бы упомянуть некоторые из них.

Один пример можно заимствовать из работы М. Джоунза, хотя в целом его исследование всего лишь стремится обосновать необходимость смягчения статусных различий между штатными работниками разных уровней, а также между пациентами и этим штатным персоналом.

Незапятнанная репутация всей группы медсестер и сиделок может быть опрокинута нескромностью одной из них. Сестра, которая позволяет себе открытую сексуальную связь с пациентом, изменяет установку больных по отношению ко всей сестринской группе и делает терапевтическую роль медсестер менее эффективной[261].

Другой пример возьмем в комментариях Бруно Беттелхайма к его опыту построения коллективной лечебной среды в «Sonia Shankman Orthogenic School» при Чикагском университете: