Представление себя другим в повседневной жизни

Декоративные и постоянные элементы убранства в месте, где обычно протекает какое-то конкретное представление, а также определенные исполнители, обычно бывающие там, придают этому месту особый дух. Даже когда традиционное исполнение там в данный момент не идет, место продолжает хранить какие-то свойства зоны переднего плана. Так, собор и школьный класс сохраняют что-то от их настроя, даже когда в них присутствуют лишь ремонтные рабочие, и хотя эти люди могут вести себя не очень почтительно, делая свою работу, сама эта их непочтительность не бесформенна, а частично структурирована и определенно сориентирована тем, что в известном смысле они обязаны чувствовать, но не чувствуют. Точно так же какое-то место может получить широкое признание как временное убежище, где не обязательно соблюдать определенные нормы поведения, и получить его только потому, что место это прочно отождествляется с образом задней зоны. Иллюстрациями этому могут послужить охотничьи домики и раздевалки в спортивных общественных заведениях. Летние курорты тоже, по-видимому, культивируют известную снисходительность в отношении внешнего вида людей, позволяя им, в остальном связанным условностями, публично появляться на улицах в костюмах, которые они в обычных обстоятельствах не надели бы в присутствии посторонних. Как своеобразные убежища возникают и воровские «малины» или даже преступные сообщества, где никому не надо притворяться «законопослушным». Интересный пример такого явления когда-то существовал в Париже:

В XVII в., чтобы стать полноправным «арготьером», надо было не только выпрашивать милостыню подобно любому простому бродяге, но и владеть мастерством карманника и вора. Этим искусствам обучали в местах привычных встреч самых последних отбросов общества, и места эти были известны под названием «Дворов чудес». Если верить автору начала XVII в., подобные дома, или скорее притоны, назывались так потому, что «жулики… и прочие проходимцы, которые весь день пробыли калеками, увечными, раздутыми водянкой, разукрашенными всеми видами телесных хворей, возвращаются домой ночью, неся под мышками говяжий филей, кусок телятины или баранью ногу, не забыв к тому же привесить к поясу бутылку вина, и, вошед во двор, они отбрасывают прочь свои костыли, вновь обретают здоровый вид и, в подражание древним вакханалиям, пускаются в пляс со своими трофеями в руках, пока содержатель притона готовит им ужин. Так может ли быть большее чудо, чем увиденное в этом дворе чудес, где безногие ходят, а горбатые распрямляются»[174].

В таких задворочных зонах сам факт, что здесь никому не надо пускать пыль в глаза и строить из себя важную персону, задает тон всему взаимодействию, располагая находящихся там людей действовать так, как будто они накоротке друг с другом во всех делах.

Однако, хотя и существует тенденция идентифицировать зону, регулярно используемую в данном исполнении, с его передней либо с его закулисной зоной, все же найдется немало и таких зон, которые в одно время и в одном смысле функционируют в качестве зоны переднего плана, а в другое время и в другом смысле — в качестве закулисной зоны. Так, личный кабинет некоего руководящего лица определенно представляет собой переднюю зону, где его статус в организации усиленно подчеркивается качеством отделки и меблировки его кабинету. И все-таки это еще и место, где он может снять свой пиджак, распустить галстук, держать под рукой бутылочку спиртного и по-дружески интимно или даже шумно принимать коллег-руководителей своего ранга[175]. По сходным причинам деловая организация, использующая пышную представительскую шапку для официальных бумаг во внешней переписке с лицами, не входящими в фирму, во внутренней переписке вполне может следовать таким советам: