Предупреждение путешествующим в тумане

- Здоровье? - старик зачем-то вытер руку о штанину. - Здоровье, может, и поправит. А вот память...

- Ладно, - я сложил купюру вдвое, - тогда обращайтесь к врачу.

- Нет-нет, - старик выхватил бумажку, взмахнул ею в

воздухе, и она исчезла, - кое-что припоминаю... Невысокий,

узкоплечий...

- Возраст? - спросил я.

- Юноша, с лицом, не оскверненным бритвой.

Этого еще не хватало. Образ юноши становится назойливым.

- Без вранья? - спросил я.

- Я человек чести, - он вскинул подбородок.

- Ладно. Пусть будет по-вашему.

- Вижу, не помог вам? - спросил старик.

- Да уж.

- А как же деньги? Могу я их себе оставить?

Я кивнул. Господин вновь притронулся к папахе и,

поначалу пятясь задом, стал удаляться. Я посмотрел ему вслед и

подумал, что самым идеальным для меня выходом было бы сесть в

машину и уже вечером принимать душ в московской квартире. Если

бы у меня была возможность выбирать, я бы поступил именно

так... Потому что теперь я уверен - в первую ночь по дому

бродил не Бессонов. Но кто?

Я облокотился на парапет и снова посмотрел на воду. А сам проигрывал про себя ситуацию: вот подхожу к вешалке, дотрагиваюсь до куртки. Она мокрая... отворачиваю полу, чтобы рассмотреть этикетку...

* * *

К двери номера была приколота записка: "Ваша машина отремонтирована. Деньги оставьте сторожу. Счастливого пути".

Я немного удивился такому сервису, но машина была теперь

как нельзя кстати. Только интересно - когда они успели? Днем в

гараже не было ни души.

...Приятно снова оказаться в салоне автомобиля. У меня возникло такое чувство, словно я вернулся домой. Может, это и есть мой дом, а дорога отечество?

Смотря какая дорога, конечно.

Я остановился и некоторое время рассматривал грязные подтеки на стекле. Потом включил дворники. Стекло все равно оставалось грязным. Решил протереть его изнутри и достал тряпку. Она лежит у меня на полочке под "бардачком". Из тряпки что-то выскользнуло и упало на пол.

Я наклонился и долго шарил под сидением, пока пальцы не наткнулись на круглое и плоское. Это была женская пудреница. Откуда она взялась - не пойму. Машинально открыл крышку, увидел, что зеркало внутри пудреницы раскололось от удара. И расстроился. Не то чтобы я верил в приметы. Это как прогноз погоды. Верить не веришь, а зонтик все равно берешь с собой.

Положил пудреницу в перчаточницу, завел машину. Впереди большая лужа и пришлось притормозить, чтобы не обрызгать молодого человека в светлом плаще и шляпе с мягкими полями. Он проводил меня внимательным взглядом.

Торопиться было некуда, и я петлял по разбитым улочкам города. Кончилось тем, что проколол шину. И именно в тот момент, когда я, тихо матерясь, менял колесо, меня осенило. Наверное, по ассоциации. Я вспомнил, что уколол палец, рассматривая чужую куртку на вешалке в доме Бессоновой. 0 металлическую скрепку. Такими в химчистках прикрепляют номерок.

И теперь я знал, что мне делать дальше.

Через четверть часа не без помощи администратора гостиницы у меня в кармане лежали адреса химчисток. Их оказалось всего две. Надеюсь, количество зависело от общей численности горожан, а не от их гигиенических воззрений. В первой мне не повезло. Закрыта на ремонт, и, видно, давно. А вот в другой меня ждали сюрпризы. Один лучше другого.

К примеру, за окошком приемщицы восседала чересчур статная особа с ядовито-рыжими волосами и огромными круглыми, словно блюдца, глазами. Между прочим, кристально голубого цвета. Редчайший экземпляр.

Я закрыл дверь и стал внимательно изучать прейскурант на стене. Пожалуй, даже слишком внимательно. Экземпляр искоса наблюдал за мной, явно забавляясь.

Наконец я не выдержал и обернулся, стараясь сохранить подобающую твердость.

- Пришел по делу, - начал я, - да совершенно не могу вспомнить, какому. А почему я не вижу толпы мужчин, осаждающих вашу химчистку?

- Это еще зачем?

- Думаю, не из корыстных соображений привести в порядок свой гардероб, а лишь обогатить свою серую жизнь встречей с вами. Такое не часто увидишь.

- Ну да, - она надула губки, - эти мужики самые противные. Так и норовят в каждое пятнышко носом ткнуть, словно я его наделала.

- Не может быть! Вам явно попадались изгои. Да, кстати, моя куртка тоже здесь побывала, и я не имею ни малейших претензий.

- Что-то вас не припомню.

- Просто не я получал... В уме быстренько подсчитал: вечером в четверг, когда Бессонов поругался с женой и ушел из дома, куртка была на нем. А в субботу утром я обнаружил ее на вешалке.

- В пятницу приносили, - уточнил я, - такую спортивную куртку, синию, с красными полосами. Просили побыстрее почистить.

- Сынок, что ли, приносил?

- Почему вы так решили?

- Нет, для такого сына вы слишком молоды.

- Спасибо. Но как вы запомнили?

- Сейчас мало клиентов. Да и куртка старомодная. Такую выбросить дешевле, чем почистить.

- И вас ничего не смутило в этой куртке? Пятна крови, например?

- Да вы что? - голубые глаза заполнили все помещение. - Куртка в глине была. Никакой крови, такие мы не принимаем...

* * *

Я позвонил Бессоновой из первого автомата, а когда подъехал к дому, она уже ждала меня у калитки. В этом было что-то патриархальное.