Предупреждение путешествующим в тумане

дай бог увидят. Потом обхохочутся.

Возле института я остановился, вылез из машины. Водитель "скорой помощи" отцепил трос, подошел ко мне, достал пачку сигарет:

- Угощайся. Извини, заставил крюк сделать.

- Все в порядке, - я прикурил. - Может, оно и к лучшему, - я поднял голову и посмотрел на окна института.

Попытался вычислить, где находится лаборатория Эдгара. Кажется, в ней горел свет. Интересно, чем они там занимаются по ночам?

Вахтер покосился на меня и кивнул. Видимо, я стал здесь своим, спасибо Марине-заступнице. И почему она так нравится вахтерам?

И не только им?

На шестом этаже было совсем темно, только из-под двери кабинета Эдгара пробивалась узкая полоска света. Я взялся за ручку двери и вдруг подумал: что же привело меня сюда в самом деле? Только ли жажда общения? И чем больше я думал об этом, тем скорее понимал, что лучше проделать весь путь по гулким коридорам в обратном направлении.

Почему - не хочется объяснять.

Может, чуть позже.

Я отступил от двери, и тут до меня донесся звук, от которого я вздрогнул. Так и стоял, не зная, что предпринять.

За дверью кто-то плакал. Тихо, не всхлипывая, и оттого безысходно. И тогда я решился.

В маленькой комнате, уронив голову на скрещенные руки, сидела лаборантка. Когда я вошел, она не шевельнулась.

- Марина, что с вами? - я придвинул стул и сел рядом.

Она приподняла голову и размазала черную слезу по щеке. Посмотрела удивленно, потом улыбнулась:

- Так, ерунда. Сегодня мне исполнилось двадцать два года.

- Поздравляю, - пробормотал я. - Неужели в такой день Эдгар заставил вас...

- Ничуть. Я сама попросила. Что нам двоим здесь делать? Резать мышек я могу и в одиночестве.

Глаза у нее все еще были на мокром месте, я полез за платком и случайно вытащил чужой, найденный в кладовке.

Марина изумленно посмотрела на женский платок у меня в руке, потом молча взяла его и стала вытирать размытую тушь. Я заметил, что руки у нее сильно дрожат. Постепенно она успокоилась.

- Ну вот, - посмотрела на меня, - разукрасила вам весь платочек. Я постираю, потом верну.

- Не стоит, - я смутился и почти силой отобрал кружевной комочек.

Не знаю, как я должен был выглядеть в ее глазах. В своих собственных препаршиво. Какого черта я его сразу не выбросил?

- Скверная история.

- Вы о чем?

- Что вас все покинули. В такой день как-никак полагается, как там сказал поэт... шуршат истомно муары влаги, вино сверкает, как стих поэм...

- Есть спирт, - сказала она робко, - совсем немного.

- Вместо муаров влаги? - я улыбнулся. - Давайте спирт.

Она уже выглядела совсем молодцом. Я разлил спирт по мензуркам и разбавил водой. Жидкость помутнела на мгновение, и стекло стало теплым.

- Марина, - начал я, встав и держа мензурку перед собой, - двадцать два это еще возраст надежд. Я хочу пожелать, чтобы ваши надежды сбылись, а взамен пришли новые - надо всегда на что-то надеяться, на лучшее. Короче, счастья вам от всей души, честное слово.

Говорил я неуклюже, но искренне, и она это понимала.

- Спасибо вам, - Марина посмотрела мензурку на свет. - Наверное, жуткая гадость...

Мы выпили, и ее передернуло.

- В столе у шефа есть хорошие сигареты. Возьмем? - предложила Марина.

Потом мы курили, она стряхивала пепел прямо на пол.

- Мне Эдгар Янович рассказал, - сказала лаборантка, - какие у вас неприятности. Хотя - сами виноваты. Пошли бы провожать в тот вечер меня, а не другую, и обошлось...

- Он вам все рассказывает?

- Разве это секрет?

- Нет, что вы. Просто мне жаль, что вы об этом узнали.

- Почему?

- Не хотелось бы, чтобы думали обо мне плохо.

- А я не думаю. Даже стараюсь, а не могу, - она тряхнула головой. - Вы меня напоили, и я говорю всякие глупости. Только потому, что напоили, а вовсе не из-за ваших расчудесных глаз.

- Я так и подумал.

- А зря. Никогда не верьте пьяной женщине.

Я наклонился и погладил ее по руке.

- Ну вот, - она притворно нахмурилась, - начинается...

- Марина, - я погрозил ей пальцем, - говорят, вы большая сплетница.

- Кто говорит, - она невозмутимо посмотрела на меня, - тот и сплетничает.

- А вы знаете, из-за чего в четверг поссорились супруги Бессоновы?

- Догадываюсь. Нинка была вне себя, когда узнала про кольцо.

- Зачем вы ей рассказали?

- Один мой знакомый, - последнее слово она произнесла как-то смущенно, собирается сделать мне подарок. Не какую-то шмотку, а что-нибудь серьезное. Девочки из клинического были в курсе - я ведь там работала раньше - и сказали, что Бессонов продает кольцо... Я догадалась - тут нечисто. Все

ведь знали, что у него в последнее время... Мне Нину стало жалко.

Он ее ни во что не ставил.

- А что это за щедрый знакомый, - я почувствовал, меня это сообщение задело, - который оставил вас сегодня в одиночестве?

- Мы встречаемся скоро уже три года, - сказала она просто, - а сейчас он занят по работе. Теперь давайте сварим кофе. Ведь гулянка продолжается?

...Я разглядывал наши отражения в черном стекле и думал...

Мысли были смутные, они словно гладили по растрепанным нервам. Посмотрел на часы.

- Уже поздно. Наверное, мне пора.

Она тоже поднялась, подошла ко мне и вдруг положила руку на плечо.