Предвестники

   - Эли, - ответил Лаэнар.

   - Но Мельтиар забрал его, - возразила я. - А ты здесь, а не с ним. И где остальные? Не хотят больше знать тебя?

   Он лишь улыбнулся, покачал головой. Его чувства пылали, словно огненная стена, - они говорили: "ты не поймешь" и "тебе нельзя знать".

   Он не скажет мне, где остальные. Он на их стороне.

   - Эли велел мне остаться, - проговорил Лаэнар. - И я делаю, как он сказал.

   Я разжала пальцы, отдернула руку. Я больше не хотела знать, что он чувствует. Слезы ослепляли меня, серебристый свет мерцал и дробился.

   - Почему?! - Мой голос звенел, был слишком громким. - Что в нем такого, чего нет у Мельтиара?

   Лаэнар снова качнул головой. Он ничего не скажет мне, - ведь теперь я враг и не могу его понять.

   Я вскочила, крылья распахнулись за спиной.

   - Я увижу Эли, - сказала я. - Поговорю с ним, пойму. Пусть даже это ничего не изменит, я все пойму.

   - Арца, подожди, не надо!.. - воскликнул Лаэнар, но я уже не слушала его.

   Небесная река подхватила меня, помчала ввысь. Ветер бил в лицо, пытался высушить слезы.

   Я мчалась сквозь потоки, обратно в город, и повторяла снова и снова: я все пойму.

47.

   Песни грохотали словно море, били меня штормовым ветром. Они были повсюду, кипящими потоками проходили сквозь меня, сплетались, меняя звучание и цвет. И больше не было ничего: лишь темнота, песни мчащиеся в грозовом вихре, и ладонь врага на моем плече.

   Я не знал, сколько это длилось, - сотни напевов обожгли меня, лишили дыхания, время исчезло.

   Потом вихрь вокруг нас вспыхнул, стал бездонной чернотой, взгляд тонул в ней, чувства тонули. И рассыпался раскаленными искрами, - песни скрылись, мир стал оглушительно тихим.

   Но только на миг.

   Черные искры дрожали у моих ног, догорали, исчезая, - и не оставляли ни следа на плитах пола. Я смотрел вниз и видел в сверкающей поверхности свое отражение и отражение врага, - две неясные опрокинутые тени.

   Черные стены поднимались, смыкались над головой, - там, в вышине, сияли круглые лампы. Их белый свет был так не похож ни на живой огонь свечей, ни на свет газовых фонарей.

   С каждым мгновением мои чувства становились все яснее, обычные звуки и голоса магии звучали все громче.

   Мы были под землей. Я ощущал толщу скал, - движение волшебства пронизывало ее, превращало в прозрачную сеть, отголоски песен неслись отовсюду. Я почти видел мерцающие потоки в глубине темных плит, почти различал магию, скользящую в воздухе. Ветер рвался сквозь изогнутые решетки на стенах, струился по коридору, касался лица. Я слышал шепот металла, - где-то рядом лопасти перемешивали воздух и песни, заставляли их двигаться без конца.

   Тысячи песен, бесконечный поток, и где же их сердце?

   Смогу ли я вырваться отсюда?

   Враг по-прежнему держал меня, в его прикосновении горела магия, готовая в любой миг обернуться штормом.

   Я глубоко вздохнул, пытаясь собрать мысли, и сквозь эхо песен и шум ветра услышал шаги.

   Из-за угла вышли двое - я успел заметить лишь крылья и яркий всплеск цвета, - склонились и сказали хором:

   - Мельтиар!

   Лаэнар называл его так же.

   Враг толкнул меня вперед, один из пришедших успел схватить меня за руку, не позволил упасть.

   - Берите его, - сказал враг. - Он ваш.

   И, развернувшись, пошел прочь.

   Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, - но вокруг него не было ни черных волн, ни пылающих искр. Словно все его песни стали невидимыми, скрылись.

   - Ну не расстраивайся, - засмеялся тот, что держал меня. - Может, вы еще увидитесь.

   Я взглянул на него. Он смеялся, и крылья в такт вздрагивали у него за спиной. Он был одет в черное, - как ушедший враг, как Лаэнар, как Арца, - и от этого казался еще более ярким. Он был так похож на Кимри, - те же рыжие волосы, тот же взгляд, - но на Кимри, ставшего лет на тридцать моложе.

   Его спутник был темным, как тень. Стоял, скрестив руки на груди, смотрел на меня, оценивающе и мрачно.

   Их всего двое. Это мой шанс.

   Оружие по-прежнему висело у меня за спиной, - одну движение, и я смогу освободить его, нанести удар. Пусть песня смерти проложит мне дорогу, и сила врагов обратится против них.

   Я не успел.

   Рыжий коснулся перевязи, я услышал напев, звенящий в его крови. Разрушительная магия, способная расколоть стены, разбить цепи, - одна из тех песен, что я так мечтал выучить в Роще, но никто не захотел научить меня.

   Перевязь рассыпалась, второй враг подхватил мое оружие, сжал на мгновение и швырнул на пол. Оно зазвенело, словно бьющийся лед, сотнями осколков рассыпалось по черным плитам. Волшебство, жившее в нем, умолкло, погасли все до единой песни, даже та, что Зертилен пел в день моего отлета.

   Я так и не спросил, что он пел.

   Я не узнаю этого никогда.

   Должно быть, я застыл, глядя на осколки металла, - и новое прикосновение полоснуло меня, как раскаленный клинок. Браслеты треснули, - звук болью прошел сквозь сердце, - осыпались трухой. Моя песня все еще сжимала запястья и лодыжки, - но небо стало далеким, я больше не чувствовал его сквозь толщу скал. Стены и своды давили, воздух стал пустым и затхлым.

   Я в плену. Я могу погибнуть, сражаясь, но не смогу победить.

   - Идем, - сказал темноволосый.