Предвестники конца: Развеивая золу

Они приняли из моих рук тарелки и погрузились в тягостное молчание, прерываемое стуком ложек. Баранина исходила паром и приятно щекотала ноздри ароматом трав, напоминая, что всего этого мы не ели бы без махинаций отца. Совесть царапнула по груди, заставляя подавиться. Опасная затея — есть и размышлять о бедности.

— Раз уж вы всё знаете, то поделитесь наблюдениями и открытиями в поселении на Утёсе, — предложил Вальгард тоном, от которого нельзя было отказаться. И когда брат успел так возмужать — ума не приложу.

Как оказалось, Эймунд и не думал ни за кем следить или вынюхивать чего-то секретного, а просто искал спокойствия, как он уже говорил Рефилу. Жизнь на побережье несколько скучна и сера, но иногда это необходимо, чтобы идти дальше.

— Наверняка кажется подозрительным, что я прибыл из Хваланда и сразу оказался втянут в передрягу, — задумчиво согласился Эймунд. — Думаю, хэрсир решил использовать данное обстоятельство против меня, однако уверяю: это просто роковое совпадение. Детство моё прошло в Вильмёре, но родители, прознав про дар, выкинули меня из дома, обрекая на смерть. Побираясь по храмам и убирая сараи, я волочил жалкое существование и презирал себя, пока не понял, что могу использовать дар во благо. Вы не поверите, как много люди готовы заплатить, чтобы получить желаемое, не чураясь просить даже о родовом проклятии. От подобного отказывался, но не боялся разделываться с утбурдами, бруннмигами, ундинами и призраками. Так и начал странствовать по Риваланду и оказался в Хваланде, однако при дворе ярла уже была травница, а бродяжничать среди гор и скал — сомнительное удовольствие, поэтому закончил с очередным заказом на бьеру и попросил господина Рефила забрать меня.

— Имя заказчика помните? — проверил Вальгард, не спуская глаз с колдуна. Одно дело — верить мне, и совсем другое — открыться кому-то чужому. Тем не менее брат ведь не скрыл от Эймунда всё, что ему удалось узнать за столь короткий промежуток времени. Ему отчаянно нужны были свидетели, чтобы окончательно уверовать в бесчинства Дьярви.

Эймунд нахмурился, зажимая переносицу. От волнения я впилась в кусок баранины так сильно, что прикусила язык.

— Нет, — колдун покачал головой. — Единственное, что помню: это была старая семейная пара в доме с нарисованными белыми цветами на стенах на самом берегу. Их племянник — лентяй и паршивец, который наслал проклятие в виде бешеного кролика, что воровал у них еду. Большего не скажу.

— Допустим, это правда. Что же случилось на Утёсе? — недовольно произнёс брат, обгладывая кости.

За всё время там Эймунд лишь один раз видел, как поздно ночью прибыла пара лодок, воины оставили грузы на берегу и тут же исчезли. Колдун не придал значения, но насторожился и решил понаблюдать. Видар — суетливый, и поэтому чуть ли не каждый день наведывался в сарай, где хранились прибывшие ящики. Приближаться к ним и пытаться узнать их содержимое колдун не стал, посчитав, что это слишком рискованно. Накануне нашего визита прилетел ворон с посланием для командира, и той же ночью он вытащил все до единого ящики, оставляя их на пристани и всматриваясь в горизонт, однако лодок или драккаров видно не было. Тогда Видар стал нервничать и злиться не на шутку и велел оттащить ящики обратно, однако все унести не успели — напрасно прождали и протянули до последнего. Сигурда и хирдмана намеренно держали подальше от пристани, боясь, что они решат заглянуть внутрь грузов.

— Не логичнее было бы затащить эти ящики обратно или к кому-нибудь в дом ночью? — предложила я, вклиниваясь в разговор. — Разве от влаги содержимое не пострадало?

Эймунд пожал плечами:

— Вероятно, наиболее ценное как раз успели занести, а всё остальное бросили. Да и потом: из-за вашего визита хускарлы каждые день и ночь совершали обход и несли караул, а возню в доме командующего точно услышали бы Рефил или Сигурд.

— Выходит, Видар рассудил: лучше не дёргаться и будь что будет, — размышлял Вальгард. — Как глупо и рискованно с его стороны! Если вокруг такие преданные псы, то отчего бы не убрать ящики с глаз долой? Мог бы затащить их в дом какого-нибудь рыбака, например.

Подумав, я несмело произнесла:

— Видар кажется скользким человеком, но не особо умным. Если бы он занёс ящики в чей-то дом, то люди могли бы заглянуть — любопытство коварно. Уносить в амбары и сараи то, что столько времени было на виду — вызвать подозрения. Так эти ящики отметили как товары для отправки куда-нибудь, и всё. Сигурд перепроверять не стал бы, если уж честно, а Рефила больше интересовала подготовка воинов.

Вальгард недовольно цокнул, признавая, видимо, справедливость моих слов, а Эймунд продолжил делится наблюдениями.