Предвестники Мельтиара

Я отвернулся от витража, подошел к краю балкона, встал рядом с курившим гвардейцем. Тот поймал мой взгляд и протянул сигарету. Дыма в ней оставалось всего на пару затяжек, я вдыхал их медленно и не остановился, пока сигарета не обожгла пальцы. Первый дым за столько дней – желтый, проясняющий мысли, так необходимый мне сейчас.

– Не спрашивай, – сказал гвардеец с усмешкой. – Там, где я взял, уже нет.

Я взглянул вниз – на лестницу, белой лентой уходящую к пристани, на зеленые склоны, усеянные разноцветными заплатами шатров, на людей, казавшихся крошечными с высоты. Небо здесь было куда ближе, чем в Атанге, прыжок через перила – и оно примет меня, я взлечу. Сколько еще ждать, пока король позовет нас? Я мог бы сейчас рвануться ввысь, стать быстрее ветра.

Но нельзя.

Я закрыл глаза, попытался вновь ощутить ускользающий вкус желтого дыма и вернуть мыслям ясность.

Если я взлечу сейчас – прогремят выстрелы. Я не сомневался в этом. Когда я пел на пристани, ко мне подходили лишь те, с кем мы давно знакомы, или те, кого прислал король. Когда я шел среди палаток, люди отворачивались. Я понимал, что не должен винить их, – они всю жизнь считали магию вражеским ремеслом, а теперь она разрушила их жизнь. Вчера один раненый сказал Ниме, когда она хотела спеть над ним песню исцеления: «Лучше сдохну, чем это».

Поэтому я не мог взлететь и не должен был петь лишний раз, люди слишком напуганы. Так сказал мне старший офицер. Это приказ, и нужно подчиняться.

Я взглянул вверх, на такое близкое и недоступное небо. Почему нас все еще не зовут? И почему мне велели прийти с Лаэнаром?

Он сидел на перилах балкона, словно не замечая высоты, и тоже смотрел в небо, на текучую гряду облаков. За спиной у него было ружье, он придерживал перевязь, уверенно и небрежно, словно всю жизнь ходил с таким оружием. Сколько людей на острове знают, кто он? Если многие не доверяют даже мне и Ниме, что случится, когда станет известно, что Лаэнар раньше был врагом?

– Эли! – крикнули из глубины дворца.

Я махнул Лаэнару, и он соскользнул с перил, следом за мной вышел с балкона.

Нас провели через длинный зал – наверное, раньше здесь проходили приемы. Но теперь сотни ног затоптали ковры, мозаичные полы покрылись грязными следами, стало душно и шумно. Повсюду были семьи уцелевших придворных и аристократов: дорогая одежда потрепана войной и бегством, у женщин вместо сложных причесок – простые косы, на лицах страх и усталость. Возле каждого входа стояла охрана, но я почти не видел знакомых – гвардейцев и правда осталось совсем мало. То тут, то там появлялись всадники, скользили по залу как серые тени.

Часовой распахнул перед нами двери, и я вновь увидел небо. Оно дышало через высокие стрельчатые окна, наполняло комнату гулом ветров, запахом моря.

Двери захлопнулись у меня за спиной, эхо прокатилось по полу, я вспомнил, где нахожусь, и поспешно отсалютовал. Я ждал, что Лаэнар повторит мой жест, но он лишь остановился рядом и крепче сжал перевязь ружья.

Похоже, весь королевский совет собрался в этой комнате. Все те, кто остался в живых и не оказался врагом, – лишь несколько человек. Здесь был и верховный всадник, запретивший мне петь над своими кораблями. Он стоял рядом с королем у окна, держал развернутую карту. Ветер шевелил светлые волосы короля, трепал высокий воротник. На столе шелестели страницы раскрытых книг, шуршала карта в руках всадника, а от его крыльев тянуло шепчущей горькой сажей.

– Эли, – сказал король, – совет пересмотрел свое решение. Возможно, все еще есть шанс уничтожить врагов. Мы должны выяснить, насколько они сильны, прежде чем бежать в неизвестность.

Пытаясь найти слова, я обвел взглядом советников. Я не помнил их имен, не узнавал лиц. Из всего совета со мной общался только Керген, а он оказался врагом.

Тогда, в Атанге, они не захотели слушать меня. Теперь не хотят плыть, хотя я наполнил корабли песней, чтобы ни осенние бури, ни штиль в бескрайнем океане не сумели нас задержать. Мы могли бы отправиться в путь хоть завтра, рано или поздно добрались бы до берегов другого мира – и начали бы новую жизнь, вдали от войны, вдали от врагов.

– Наши предки плыли в неизвестность, – сказал я.

– Это не так, – ответил верховный всадник. – Они знали, куда плыли.

Я хотел возразить: как это может быть правдой? Мы даже не знаем, в какой стороне света родина предков, так откуда им было знать, где другие земли?

Я хотел сказать об этом – но порыв ветра отогнул угол карты, и я увидел на ней синеву моря, контуры островов, красные линии пути.

Верховный всадник знает, куда плыть.

Король переглянулся с ним, кивнул, а потом проговорил:

– Лаэнар, как ты считаешь, нам нужно уплывать или пытаться вернуть свою землю?

Я повернулся к Лаэнару, хотел поддержать его словом или жестом, но он не растерялся и не задумался, ответил тут же:

– Вернуть! – Его голос был решительным и звонким. – Они не ждут нас, а Эли знает, где их главное убежище, мы должны напасть на них!

Король вновь кивнул, перевел взгляд на меня и сказал: