Предвидение науки и пророчества религии (Наука и религия о предвидении будущего)

«Подобно тому, — говорил Энгельс в речи на могиле Маркса, — как Дарвин открыл закон развития органического мира, так Маркс открыл закон развития человеческой истории — тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, — а не наоборот, как это делалось до сих пор»[13].

История общественного развития — это история производителей материальных благ. В обществе, как и в природе, все совершается диалектически. Поэтому нельзя понять и объяснить что-либо, если подходить к явлениям общественной жизни с позиций метафизики, рассматривая явления изолированно друг от друга и в неизменном виде. Материалистическая диалектика учит рассматривать и оценивать любое событие в связи с другими явлениями общественной жизни, раскрывать значение того или иного события для будущего еще тогда, когда оно находится в зародыше. Такой подход к явлениям позволяет вовремя разгадывать внутренний смысл надвигающихся событий.

Огромное значение для научного предвидения общественных явлений имеет положение материалистической диалектики о противоречивом характере развития. В борьбе нового и старого победа остается не за тем, что кажется еще прочным, но уже отмирает, а за тем, что пока еще слабо, незаметно, но развивается, крепнет. Это важнейшее положение материалистической диалектики дает возможность предсказывать неизбежную гибель старого, отживающего и победу нового, передового.

Находить в многообразии явлений настоящего ростки нового, которое неизбежно разовьется в будущем, определять, в каком направлении будет развиваться общество, помогает марксистско-ленинская теория, наука о законах общественного развития. При этом к положениям марксистско-ленинской науки следует подходить не догматически, не начетнически, а творчески. Вся деятельность Коммунистической партии основывается на творческом применении марксизма-ленинизма к изучению явлений действительности.

Одного знания общих законов развития общества мало для научного предвидения общественных явлений. Необходимо глубоко изучать все стороны жизни общества, знать историю, быть во всеоружии конкретных знаний в той области, к которой относится данная практическая деятельность и научное предвидение.

Блестящие примеры научного предвидения хода истории дают нам основоположники марксизма-ленинизма.

После поражения Парижской коммуны К. Маркс и Ф. Энгельс предсказали, что революция начнется на этот раз на Востоке, в России. В одном из писем 1877 года Маркс писал: «Россия… давно уже стоит на пороге больших переворотов…» [14] В 1881 году в приветствии славянскому митингу Маркс и Энгельс пророчески писали о том, что революционное движение в России «… в конце концов должно будет неизбежно привести, хотя бы и после длительной и жестокой борьбы, к созданию Российской Коммуны»[15]. «…Русская революция, — писал Энгельс, — даст также новый толчок рабочему движению Запада, создаст для него новые, лучшие условия борьбы и тем ускорит победу современного промышленного пролетариата…» [16]

Теперь мы видим, как подтвердилось это научное предвидение. В 1917 году в России развернулась сначала буржуазно-демократическая, а затем социалистическая революция. Великая Октябрьская социалистическая революция привела к созданию «Российской Коммуны» — Советской власти и победе социализма. Она дала новый громадный толчок рабочему революционному движению всех стран Запада и Востока.

В 1887 году Ф. Энгельс указывал «…для Пруссии — Германии невозможна уже теперь никакая война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств… крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как все это кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса».