«Ятвяги все время находились во враждебных отношениях со всеми соседями, за исключением прусского племени, которое называлось бортями, с которыми вступали в союз. Колонизация ятвяжской земли почти исключительно происходила в результате боев, ятвяги не пропускали к себе колонистов…
Собственно в ятвяжской земле почти не было колоний… Ятвяги, согласно всех свидетельств, народ храбрый и до того вольнолюбивый и неуступчивый, что в битвах защищал каждую пядь своей земли, и все битвы с ними были самые упорные. При таком внутреннем устройстве ятвяжской земли и при таком народном характере ятвягов, выработанном у них историей и жизнью, нельзя было и думать о мирной колонизации. В их землю, особенно в древние времена, нельзя было вступить без соглашения; землю их можно было взять только с боя, загоняя их вглубь лесов и пущ, и каждую отвоеванную местность закреплять через сооружение крепости-города, совсем очищая ее от старожилов-туземцев. Так и делал Даниил Галицкий…
Ятвяги, как и в древности, так и в более поздние времена, никогда не входили в состав русского или литовского населения в этом крае, но всегда оставались чужими, хотя изредка и временно были союзниками последних. Ятвяги никогда не поддавались на объединение с соседями и на все окружающие народы смотрели как на извечных врагов» (26, с. 179).
Но и ему возражает современный беларуский ученый Ярослав Зверуго: