Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века.

На территории ВКЛ были и другие поселенцы из числа западных балтов — скаловы (скалвы). Их селение находилось между Заболотью и Радунью, недалеко от города Лида. Скалвы были пленные, захваченные во время одного из литвинских походов на прусские владения Тевтонского ордена. В XVI–XVIII веках засвидетельствовано наличие под Радунью скольвенского войтовства, входившего в бортянское староство.

Итак, прусские и ятвяжские поселения во времена ВКЛ отсутствовали и в регионе «восточнолитовских» курганов, и на территории собственно Жамойтии.

***

В Великом Княжестве Литовском существовали также поселения представителей иных этносов — восточнобалтских и финских.

Названия селений, которые можно соотнести с племенем селов (Селивичкиай) были расположены в районе Трок (нынешнего Тракая).

Поселенцы из племени земигола (земгалы, семигалы) жили в трех местах. Два из них находятся в Жамойтии — одно в районе Скаудвиле, другое — вблизи местечка Арегала; третье — в районе Вильни. После восстания земгалов против крестоносцев и его поражения в 1290 году часть земгалов переселилась в Литву. Так свидетельствует «Ливонская рифмованная хроника».

Есть также в Беларуси поселения с названиями «Латыголь» и «Латыголичи». Их ровно десять. Некоторые ученые утверждают, что здесь жили латгалы. Но вот что интересно. Большинство из них (8 единиц) расположены не на северо-западе Беларуси у границы с Латвией, как следовало бы ожидать, а на востоке — 7, и в центре — 1.

Между тем в «Слоўніке беларускіх гаворак…» приведено слово «латыгаль», которое переводится как «прагаліна ў лесе». Поэтому вряд ли эти деревни имеют какое-то отношение к этносу латгалов.

Существовали на территории ВКЛ два поселения финских ливов. Одно из них расположено в западной Жамойтии близ Кельне, другое — в юго-восточной (в так называемой Аукштайтии) возле Рамигалы.

В ВКЛ были и поселения ляхов. Они появились в результате многочисленных литвинских походов в польские земли, последний из которых имел место в 1376 году. В данной связи интересно высказывание Ежи Охманьского:

«Следы компактных польских поселений в средневековой Летуве против ожидания крайне незначительны, зато многочисленны они в Беларуси» (58, с. 119).

Ни одного примера польского поселения на территории нынешней Летувы автор не привел. Скорее всего, их никогда не было в связи с некомплементарностью поляков (славян) и жамойтов (восточных балтов). Зато топонимы «Лядск», «Ляховичи», «Ляховка» и «Ляхи» — общим числом несколько десятков, разбросаны по всей Западной и Центральной Беларуси. То же самое относится еще к одному польскому племени — мазурам: названия «Мазурки», «Мазуры», «Мазурщина».

Аналогичная закономерность наблюдается в отношении поселенцев из Московии. Поселения типа «Москавичи», «Москалевщина» или «Москали» расположены только на территории Беларуси, их нет в Летуве.

Таким образом, комплементарность — некомплементарность представителей тех или иных этносов четко просматривается на примере расселения пришлых поселенцев в ВКЛ. Правители ВКЛ явно учитывали этот феномен (разумеется, не под таким названием) при расселении представителей разных народов на своей территории, чтобы исключить конфликты между ними на этнической почве.

Кстати о комплементарности. В Великом Новгороде была Прусская улица, где жили выходцы из западных балтов.

«Прямое упоминание ее в летописи относится к 1230 году, по косвенным известиям с 1175 года. Прусская улица в Древнем Новгороде получила название от пруссов — выходцев из Прусской земли, осевших в юго-западной части города. …Приток западнобалтских переселенцев был неоднократным и завершился лишь после покорения их коренных земель крестоносцами» (72, с. 18, 20).

Но кто может назвать в среде славян хотя бы одно восточнобалтское землячество — жамойтов, земгалов, латгалов или селов? А ведь все эти племена жили намного ближе к Новгороду по сравнению с племенами западных балтов. Почему же их поселения не отмечены в славянской среде? Видимо потому, что их никогда не было, так как славяне и восточные балты — некомплементарные этносы.

В дружине Даниила Романовича, князя Волынского (с 1221 г.) и Галицкого (с 1238 г.) служил ятвяг Ящелта (Ящела), а в дружине Владимира Всеволодовича, князя Киевского (в 1113–1125 гг.) — храбрый воин «Проусина рода», т. е. прусс. Однако нет ни одного упоминания о дружинниках из числа восточных балтов (64, стб. 812, 886–887).