Предыстория. Краткая летопись пустоты, музыки, сотворения души, и первых дорог мироздания

Так Первых уже трое стало, а дорога Странницы, что вперёд посмотреть, что оглянуться на пройденное, ни конца, ни начала не видать. И много раз было так, что Странница музыку начинала чудную от которой в струнах тишина рождалась, и исчезала Странница на мгновение из мироздания, как телесно, так и духом своим, и вновь появлялась младенцем человеческим. И было это похоже на мерцание звёзд, и людским смертям и рождениям. И видела Странница в этом единение с созданными ею мирами. И нравилось ей подобие своё с детьми своими. А вот тем, кои волею её Первыми стали, множество хлопот доставляло, и страхов множество. И теряли они её, потому как не всякий раз море корзинку с младенцем к острову приносило. Были на земле места, да всё по северным краям, где встречали корзинку люди разные, и не всегда послание на кусочке коры находили, и давали имя другое. И бывало так, что появлялась она младенцем на планетах иных, и порой планеты эти дальними от Земли бывали. А Первые, мужчина да женщина, искали повсюду девочку свою, и бывало годы проходили в поисках. И стали они себя Охранителями меж собой звать. А позже вознамерились создать отблески душ своих, и стали те в помощь им. А на берегах северных, других, далёких от моря студёного с островом малым, появилась женщина молодая. Раз один она взяла корзинку прибившуюся к берегу недалеко от дома её, приняла, выкормила и воспитала ребёнка, в той корзинке оказавшегося, и нарекла именем по разумению своему. Дальняя страна то была. Люди её населяющие общались с миром на другом языке, потому-то, найдя записку, женщина прочитать слово на ней написанное, не смогла. Не ведала она, что слово то именем является. И как это случалось и ранее, и после со всеми и всегда, выкормившими младенца, ушла девочка от матери своей приёмной достигнув возраста определённого, и та, пребывая в горе и отчаянии, поклялась жизнь повторить свою испытывая вновь счастье обретения. Так и произошло. И вот, в новой жизни корзинка явилась к ней, а в корзинке младенец. И было к тому времени видение Отшельнице. Отправила она на берега дальние отблеск свой, и был он женщиной. И присматривала та за матерью молодой, и помогала незримо, и радовалась счастью её, и утешала в горе потери. И вновь мать эта, проделав круг жизни, по воле желания своего возвращалась в облик свой и стезю свою жизненную, и принимала корзинку душе её драгоценную.

Полюбив мать свою множество раз принявшую её у моря, захотела девочка дороги её сделать нескончаемыми. И завела беседу с женщиной, а та и не удивлялась уже природе дочери своей раз за разом ей морем дарёной. И ответила она, что за счастье растить её согласна стать духом равным первородной. А отблеск Отшельницы песнь пропел и нарёк новую Первую именем её. И стало их трое, Странницы не считая, так как Странницу они, будучи равные ей во всём, почитали первой из Первых.

И всё было хорошо и ладно в мире так любимом Странницей. Процветал он в рассветах своих, и уходил по воле душ его населяющих. Многое происходило и по причинам желаний Первородной. Неизмерима была энергия её. Изучала она как миры свои, так и возможности свои, но мир этот берегла, направляя силы разрушения на иные стороны. Взрывались звёзды огромные, огнями мерцающие на небосводе земном. Сжимались миллиарды планет в точки чёрные. Появлялись тела, что свет излучали, и тела, что поглощали его, и не только его. И ничто не ведало исхода силы большей, чем возможности Странницы. Не ведала того и она.

И было так, что даже Первородная поражена бывала мощью воли не осознаваемой самим пространством безмолвным. И преподнесён ей урок был тяжёлый, выводы из которого сделать ещё надлежало. И многое этот урок принёс Первородной. Сильнее стала она, и не ведая силы своей пробудила нечто, что таилось во тьме ожидая часа своего. И никто того не знал, ни Первые, ни само пространство. И будет то многое, позже. И не в строках Летописи описано, но той же рукой.

VII