Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Свидетельством возрастающего признания роли катастроф в геологической истории Земли может служить появление книги И. Резанова «Планета бушующих катастроф» (М.: Вече, 2005), в которой с позиции традиционной геологической хронологии рассказывается о разных типах катастроф. В этой работе рассмотрены и катастрофы космического происхождения, которые играют важную роль в видении мира исторической аналитикой.

Последние, к тому же, разделены в книге на таковые, вызываемые причинами внутри нашей Солнечной системы, и катастрофы, причины которых находятся вне Солнечной системы: в пределах нашей Галактики и даже за ее пределами. Именно о возможности таких катастроф и говорят многие авторы исторической аналитики, начиная с Иммануила Великовского.

Однако все эти катастрофы относятся автором и учеными, на которых он ссылается в названной книге, пока еще к доисторическим временам, временное расстояние до которых измеряется якобы многими миллионами лет.

Рассматриваются и падения гигантских метеоритов и астероидов на Землю. Но каким-то образом автор умудряется не замечать ни одного кратера, возраст которого оценивается не миллионами, а только тысячами лет.

Весьма впечатляюще описаны катастрофы Средиземного моря, которых по мнению геологов было не менее шести. Но и все эти катастрофы переносятся в доисторическое прошлое, когда еще не существовало человека. Я же изложил видение последней катастрофы Средиземного моря как катастрофы нашей предыстории.

Интересно описание геологических исследований на морском дне и в долинах рек бассейна Средиземного моря. Но, скорее всего, произошедшая много позже катастрофа Черного моря вообще не рассматривается. Я же описываю ее в связи с предысторией Восточной Европы.

В предисловии я рассказал о двух немецких историках, один из которых — профессор Шлётцер — внес большой вклад в создание русской истории. Тот факт, что он и другие историки родом из Германии несут большую долю ответственности за несоответствие созданной, в частности, и ими истории Восточной Европы ее действительному прошлому, часто подчеркивается в новохронологической литературе. При этом, порой, упускается из виду тот факт, что дело не в происхождении ученого, а в том, какое образование он получил, в мире каких моделей прошлого происходило его созревание как историка.

Я не верю в существование некоего антирусского заговора немецких историков. Просто они были детьми своего времени, несли в головах неверную картину европейского прошлого и были не в состоянии придумать ничего лучшего, как пытаться привязать российскую или восточноевропейскую историю к этим уже догматизированным реперным точкам описания прошлого. Это же относится и к тем русским царям (наиболее яркий пример такого рода — это Екатерина Великая), которые имели историческое образование на основе выдуманной гуманистами неверной модели прошлого.

Это не исключает того, что отдельные историки — немецкие и русские — выполняли государственный заказ по написанию истории, формулировавшийся российскими правителями — например, все той же Екатериной Великой — и того, что и сами эти правители прилагали руку к формированию исторической картины для прошлого России. Все они не брезговали выдумыванием, искажением, переиначиванием и не считали, что история должна отражать реальное прошлое. Для них история была всего лишь инструментом политики, светской и клерикальной.

В книге была предпринята попытка известной реабилитации по крайней мере той части немецкой историографии и немецкой философии истории, которая дала миру таких скептических исследователей прошлого как Агриппу Неттесгеймского, Фридриха Ницше, Теодора Лессинга, Освальда Шпенглера. И хотя подробный рассказ о названных здесь мыслителях тоже должен подождать до одной из следующих книг, мне удалось, надеюсь, показать, что неприятие традиционной картины прошлого никак не ограничивается только Россией или даже только Новой хронологией Фоменко и Носовского, пока еще недостаточно известной в Германию В Германии существует и активно развивается свое самобытное критическое направление. Именно его я называю в книге исторической аналитикой.

Особенно подробно было рассказано о двух историках: Палльманне и Гольдмане, которые внесли свой вклад в критическое осмысливание прошлого. Традицию этих историков и философов истории и продолжает историческая аналитика, идущая от Роберта Бальдауфа и Вильгельма Каммайера к Кристофу Марксу, Гуннару Хайнзону, Гериберту Иллигу, Уве Топперу, Кристофу Пфистеру и другим названным в книге исследователям. Истории критического исторического мышления в Германии следовало бы посвятить отдельную книгу.