Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Я давно мечтал рассмотреть более подробно — к сожалению мало учитываемые в дискуссиях об истории — взгляды Юрия Лотмана на сей предмет. Рад что удалось рассказать в книге об его роли в становлении Новой хронологии Фоменко и Носовского и об его теоретическом осмысливании отношения бесписьменных культур к проблеме восприятия прошлого. За рамками этой книги остался его вклад в семантику истории и его теория культурного взрыва, навеянная успехами математической теорией хаоса и теории катастроф.

Нельзя сказать, что в рамках традиционной истории революции абсолютно невозможны. Наше поколение стало свидетелем революции, осуществленной «школой Анналов», которая расширила размерность пространства моделирования прошлого, добавив несколько новых размерностей социального, климатического, ментального и иного порядка. В пространстве, в котором такое описание ведется, сегодня фигурируют не только короли и их вельможи, не только войны и целые государства, но и простой народ, разные сословия общества, региональная география и социальная динамика, идеологическое развитие и изменение ментальности.

Этой революции предшествовала более скромная, связанная с именем Леопольда фон Ранке, приведшая историков из библиотек в архивы. Жаль, что сегодняшние историки снова больше времени и сил тратят на компилятивное переписывание и подгонку к современной ментальности старых книг своих старших коллег, чем на кропотливую работу в архивах, которая ясно показывает историку, что граница пусть хоть в малой мере постижимой части прошлого отдалена от нашего времени только несколькими столетиями, а никак не тысячелетиями.

Но эти же две последние революция показали, что ТИ в принципе неспособна рассматривать альтернативные хронологические модели прошлого. Главной революцией в понимании прошлого стала набирающая силу хронологическая революция, восходящая к Морозову, Постникову, Фоменко, Носовскому и современным российским альтернативным авторам. Немецкая историческая аналитика участвует активно в поисках картины реального прошлого, очищенной от ошибок и выдумок ТИ.

Общий вывод в связи с описанной в книге ситуацией сводится к тому, что избранный историками путь медленного и постепенного уточнения догматов исторической веры себя не оправдал. При всех возможных ошибках альтернативных исследований в рамках исторической аналитики, только предложенный ею путь анализа хронологических и исторических альтернатив может привести к прорыву сквозь созданную историками завесу виртуальности к пониманию реального прошлого.

Пора перестать относится к истории всерьез. Гуманисты развлекались, додумывая прошлое, которое человечеству почти неизвестно, и показали нам тот путь, который пока и является единственно возможным в обращении с прошлым: мы должны перестать рядиться в академические одежды и начать играть в игру «а как еще можно объяснить то немногое, что мы знаем о прошлом?». Верные интерпретации дошедшей до нас картины прошлого еще ждут своих мудрых толкователей.

На покрытом хаотическим рисунком из кривых и точек кафельном полу, разные люди распознают разные картины. И это совершенно естественно: у каждого свой алгоритм распознавания образов. Было бы абсолютным нонсенсом объявить первую из увиденных таким образом «картин» замыслом художника, тем более, что мы не знаем, участвовал ли в создании кафельных узоров художник или господин Случай.

При исследования прошлого это означает, что распознавание образов прошлого всегда не меньше зависит от того, кто претендует на создание картины прошлого, чем от сохранившихся от прошлого крох информации о нем. Иными словами, история всегда многозначна и многовариантна. Это обстоятельство делает смешной, чтобы не сказать идиотской, попытку традиционных историков заткнуть глотку всем критикам из модели прошлого.

Но если в создании плиток участвовал художник, то сравнивая картины, увиденные разными людьми, мы, быть может, сумеем разгадать его гениально скрытую от простого распознавания картину или узор. Это утверждение приложимо в некоторой степени и к матушке природе, разыгрывавшей на общепланетной сцене свои пьесы с участием человечества. О нем нужно помнить и при рассмотрении работ тех писателей, которые сочинили базисные исторические произведения и хронологические схемы.

Всерьез нужно относиться к прошлому, а не к истории. И всерьез же нужно относиться к хронологии не истории (выдуманная история может иметь только фиктивную хронологию), а прошлого. И хотя больш’ая, если не б’ольшая часть хронологии прошлого уже безвозвратно утеряна, но и та сравнительно небольшая ее толика, которую еще можно восстановить, требует огромного напряжения умственных сил всех тек, что берется за это нелегкое начинание.