Преемники апаранса

На этом фоне не выделялись — даже тускнели — немолодые учёные. Выцветшие умы и утраченные таланты, которые в одно хмурое дождливое утро осознали, что теперь голого усердия не хватит. Даже не для роста, а для, так ненавидимой в молодости, стабильности. Конечно, была корыстолюбивая порода, что продолжала ковать личные заслуги из трудов молодых, пока не известных учённых, присваивая их открытия. Но учёным настоящим, учёным честным для толчка требовалось что-то смелое и решительное. Пусть даже безумное и авантюристичное. Лишь бы отвело от забвения. Чёрная луна была идеальным коктейлем их этих сумасшедших ингредиентов.

Остаток реестра звёздных путников — беглецы от забот, которым риск аннигиляции, что мелкая досада, нежели рвущая трагедия; за ними — ряд внушаемых и обработанных, так и не осознавших до конца, во что они вязались; завершают список жертвы обстоятельств. Среди последних — Марш. Считай, сама угрюмая судьба протянула ему билет на этот рейс.

Он снял сверху стопки свежую кипу листов.

В отчётах на многие страницы растянулись жалобы. Учёных — на все трудности жизни (точней — на упрямый и грубый тех. персонал). Техники же жаловались на плохую еду и несносный досуг (точней — на правила, запрещающие этот самый досуг). Немногочисленная женская часть персонала жаловалась на косые взгляды техников и на то, что последние, беспричинно толпятся у них в лаборатории (точней — … не стоит точней). А вот в этом продублированном медицинском файле ДиТёрк жаловался на возросшую раздражительность и головные боли.

Последний отчёт заставил Марша нервно заёрзать и вывести таблицы на экран. Там предыдущие отчёты, информация из них синими рядами букв и цифр вывели общую закономерность. Марш обвёл фамилию ДиТёрка, написал "депривация" и поставил знак вопроса.

***

День, когда рынок остановился

В день взлета американской межпланетной экспедиции рухнул фондовый рынок. Среди брокеров пустили слух, будто бы астронавты летят в поисках нового источника энергии. Спешный вывод не заставил себя ждать: спустя несколько лет полезные ископаемые станут сами обычными ископаемыми, а непостоянные станции возобновляемой «зелёной» энергии покроются пылью, так же, как и реакторы запрещенных АЭС. Грянувшая паника дельцов нанесла огромные убытки ряду корпораций и стран, растекшись волной дефолтов и банкротств (хотя, при этом, некоторые кланы стали только богаче).

Произойди это потрясение годами ранее, то никакая экспедиция не состоялась: попросту не хватило бы финансирования. Спекулянты, блаженные умом, но проклятые его краткостью, чуть было в очередной раз не исказили ход истории (как это уже бывало век и полтора века тому назад). Примечательно, что никто не придал значения запуску русских космических кораблей девятью годами ранее. Тогда лишь таблоиды написали, что новые красные хотят распространить диктатуру в космосе (справедливое утверждение, ничего не скажешь).

Самой необходимости полётов предшествовал ряд открытий. Первое из них от 2041 года обнаружило карликовую планету, вошедшую в солнечную систему. Изучив преломление света звёзд, ученые вычислили положение и направление небесного тела, тогда ещё зовущееся по порядковому номеру. Почётное имя греческого божества планета получила уже после осознания её значимости. Эреб, объясняя причину отклонения орбит Урана и Нептуна, вызывал куда больше новых вопросов.

Три года пристального изучения оказались скупы на плоды: лишь рассчитали орбиту, да обнаружили спутник. Скудность открытий была не следствием малого интереса или наплевательства изучавших. Причина таилась в необъяснимом поведения Эреба. Каждая попытка анализа заканчивалась информационным тупиком и нечитаемыми данными.

Нежелание мириться с неизвестностью подстёгивало, и уже в 2044 году был послан зонд для исследования аномалии. В присланных снимках виднелась одна чёрная рябь. Тогда, изменив траекторию, зонд снизился до уровня предположительной атмосферы. Камеры продолжили фиксировать протекающие реакции над поверхностью планеты: бурление непроглядных чёрных масс. Термические датчики молчали. Снижаясь, зонд коснулся чёрной мантии планеты и его настиг сбой. Камеры залил непроницаемый свет, выдаваемая астропозиция вместо текущего нахождения отмечала тысячи положений в космосе. Зонд посылал на Землю данные других небесных тел удалённых координат. В самом конце он выслал бинарным кодом длинную вереницу единиц, и навеки смолк.

Поведение тёмного Эреба обросло теориями. Неутихающие споры учёных пылали ярче дебатов об эволюции и теории струн вместе взятых. Диапазон трактовок простирался от убеждённого скепсиса до кромешной паранауки и эзотерики.

Скептики сулили погрешность приборов. Астрофизики говорили о частицах кварковой звезды в составе планеты и о силе всех четырёх фундаментальных взаимодействий. Упоминался и покров из вырожденного газа и фонящие невиданные изотопы. Крупица авантюристов выдвигала самые смелые предположения. Среди них была теория о многомерности Эреба и утверждение о квантовом состоянии всей макросистемы планеты.