Преферанс на вылет

— Дядюшка Зиг жаждет общения, — отключившись, доложила девица собеседнице. — Обещал еще притащить с собой кого-то из своих старых знакомых. Он действительно полагает, что сейчас самое время для разговоров с кем бы-то ни было?

— Не было бы срочно… или важно, он бы не мешал тебе расслабляться. Послушай его, возможно что-то случилось и тебе следует быть в курсе.

Вот-вот. Броски и захваты отменяются, ему тоже следует послушать и быть в курсе, потому как никем другим, кроме как Зигбертом Эльведи этот самый дядюшка Зиг быть не может. И кого это он собрался с собой притащить?

А когда Эльведи заявился и представил сэйрам своего старого знакомого, удивился даже Арлекин. Ну, надо же, лично Элберта диФаушера принесло. Что легендарному Угрю здесь-то понадобилось? Нет, понятно, что именно в свете борьбы за Каплю, но как осторожный и продуманный Эльведи вообще рискнул его к победительнице подпустить? Артефакты ему пока не вернул? На охрану надеется? Или…

Потом гости устраивались и разбирались кто что будет пить, вот же гады, аж позавидовал Арлекин, небось, не пошлую рейку выбрали, а что получше: виньяран из Лайтина для диФаушера, дорогущий коньяран «Дʹюссе» для Эльведи, изысканный гальшский тиньяран со льдом для языкатой сэйры и «Багряная богиня» для победительницы турнира. Никогда бы не подумал, что такая молоденькая деваха рискнет замахнуться на настолько неженственный коктейль: высокоградусный джиньяран с гранатовым сиропом…

Но наконец все с напитками в руках уселись и установилась та самая тишина, когда никто не знает с чего начать разговор. Самым смелым оказался Угорь, выдавший с размаху:

— Правительство Хельвеции настаивает на возвращении Капли в арт-цепь.

Наступившую паузу прервала неведомая сэйра, ласково поинтересовавшаяся, уж не тот ли это диФаушер, который долго гонялся за бедной Паулой Адлер, а потом и вовсе увез ее на смерть? Подавился даже Арлекин, умеет же тетенька вести застольную беседу! Но и Угорь оказался крепкой рыбешкой, потому что, не моргнув глазом отпарировал:

— Именно так. А Вы, я так понимаю, та самая грая Лейзер-Зейт, ради которой она добровольно отправилась умирать?

Ы-ы-ы! — мысленно восхитился Арлекин. Да тут намечается развлечение похлеще, чем в цирке! Вы это… не стесняйтесь, мне жуть как интересно!

— Не угадали! Причина была в другом!

— Да? И в чем же?

— Уважаемые, давайте по порядку, — вмешался рассудительный Эльведи. — Элберт, события развивались несколько не так, как ты думаешь.

— Очень будет интересно послушать…

— Наверняка, — фыркнула эта… Лейзер-Зейт? — Все началось с одного недоумка. Когда Шустер-младший бросил Паулу, ей пришлось уехать из Биарна. И дело было не столько в слухах, сколько в Капле. Паула со своим уровнем силы уже поняла, что артефакт не так прост, как принято думать. Он способен на бóльшее, чем просто занимать свое место в защитной арт-цепи. Отказываться от такой возможности было глупо, а оставаться и ждать, когда вы ее уберете и заставите новую дуру работать на семью Шустеров и всю федерацию — еще глупее. И она сбежала в Тьеллимар.

— Да, знаю, приглушенный отклик Капли пришел именно оттуда…

— Знают они… а почему приглушенный тоже знаете?

— Н-нет… и почему?

— Она научилась как-то… варьировать силу артефакта, и в тот вечер применила его в минимальной… как хоть это правильно назвать? Дозе? Порции? Мере? Неважно, я все равно не артефактор и не смогу более понятно охарактеризовать происходящее, так вот она направила минимальное воздействие Капли на Доминика диБашомóна.

— Зачем?

— Затем, что она сильно подозревала, что он и дружок его не просто проверяющие из Департамента охраны труда, … как они всем по ушам ездили, а вовсе даже практиканты из Академии сыска. А, значит, могли прибыть в город по ее шкурку. Ну… и она решила это выяснить.

— Как именно?

— Как-как… согласилась на приватное свидание с ним. И с помощью Капли мягко уговорила его поделиться правдивой информацией. А убедившись в своей правоте, притихла и продолжала работать горничной под артефактом коррекции внешности и не отсвечивать перед сыскарями, понимая, что как раз побега от нее и ждут. Она и Вашего, грай диФаушер, отбытия дождалась, и после отъезда курсантов продолжала бы там же работать, но тут случилась неприятность.

— ДиНоргье, — догадался Угорь.

— ДиНоргье, — согласилась тетка. — Принесло же именно его в Тьеллимар… он, гаденыш такой, будучи отлученным от женских ласк даже работницами дома утех, решил, что уж горничная в отеле ему отказать не посмеет. Особенно если ее слегка шантажнуть фактом пересыпа с его другом и соратником по Академии сыска.

— Ну, так и согласилась бы… подумаешь, большое дело…

— Слушайте, а Вы не хотите согласиться переспать с восьмидесятилетней Милашкой Лорной Шлюмбержé? Подумаешь, большое дело!

— Да я… да как Вы смеете!

— А все потому что Вы мизогинист обыкновенный! Как самому с неприятной теткой дело иметь — ах, как я смею! А как решать за молоденькую Паулу — подумаешь, большое дело! А то, что он ей мерзок и неприятен был, этого Вы не учитываете?

— А что насчет диБашомóна?