Преклонись, я — твой грех (СИ)

— Елена, — произнес он в трубку, придя к последней инстанции, самой сомнительной, но единственной на этот момент. — Я хотел спросить тебя о Кэролайн… Когда ты видела ее в последний раз? Возможно… Если она сейчас в Мистик Фоллс, я хотел бы поговорить с ней…

— Клаус, — прерывает поток вопросов хрипловатый тихий голос. — Кэролайн погибла более полувека назад… Ты зря ищешь ее.

========== Бессилие. ==========

Ниже последует глава, которая оказалась для меня одной из самых тяжелых в этом фф. Надеюсь, я достаточно четко перенесу в этот текст эмоции, характеризующие психологический настрой всей работы. Спасибо всем, кто не остался равнодушным к этой истории, кто сопереживает вместе со мной за развитием сюжета.

Над городом ты плакала,

Улетай - ты теперь одна из них.

Жестокий мир не для ангела -

Доживай свою жизнь во снах моих…

Свою обиду не покажешь никому ты молча,

Два шага и крылья сорвут твои,

Ведь люди не могут и часа без злости,

Время как вода - с собою все уносит…

— Ты должен поверить и принять это, — голос Елены заметно подрагивает, а взгляд устремлен в одну видимую ей точку впереди. — Ты сейчас рядом с ее могилой… Она похоронена здесь еще задолго до твоего приезда… Как можно уверовать в то, что она жива, глядя на этот полуразвалившийся от времени камень могильной плиты?..

Клаус молчал, не сводя глаз с поросшей травой могилы, вчитываясь в каждую букву знакомого до боли имени, выгравированном на посеревшем ветхом камне. Он не верил. Не верил не единому слову Елены. Он сорвался с места, приехав в Мистик Фоллс, забросив весь свой бизнес, послав ко всем чертям всех тех, чье мнение для него было важным… И что нашел он здесь? Лишь эту могильную плиту?..

— Как это произошло? — тихо, почти шепотом спрашивает он, и сильный порыв ветра разносит этот шепот по всему периметру кладбища, сея повсюду ту боль, что сейчас ощущал вампир.

— Сняла защитное кольцо, выйдя на солнце… — глаза Елены заблестели от хрусталиков слез, застывших в их уголках. — Тогда, после смерти матери, она вела себя немного странно, замкнуто… Все, что похоронено здесь — это пепел, который мы собрали на месте ее гибели.

— Не могу поверить, что она могла свести счеты с жизнью! — глубокая складка пролегает на лбу гибрида, отчего его взгляд становится еще более проникновенным, еще глубже наполненным одной ему понятной тоской. — Я видел ее там… В Нью-Йорке! Она излучала свет, сама жизнь жила в ней, а ты же хочешь уверить меня, что мне это лишь казалось?! Я не сошел с ума, Елена! Я видел ее, я чувствовал ее касания! Она была реальной, такой же, как ты сейчас!

— Клаус, — перебивает его девушка, приподняв воротник своего блейзера, защищаясь от усиливавшегося ветра. — Ее нет. Ты стоишь на ее могиле. Какие еще доказательства ее смерти нужны тебе?! Знаешь, почему ты до сих пор не можешь забыть ее? Почему ее облик мучает тебя по сей день? Потому что, чтобы ты не вытворял, как бы не провоцировал всех и вся — она давала тебе понять, что ты бессилен… Она умела это — делать слабым всесильного гибрида, беспощадного монстра заставлять задуматься, что все же он делает что-то не так, что живет не той жизнью, которой должен!

Голос Елены срывается, а слезы стремительно начинают скользить по щекам, когда она прижимает ладонь к губам, не в силах больше продолжать говорить, не справляясь с этими эмоциями, обуявшими всю ее, переносящими в далекое прошлое.

— Ты зря приехал сюда, — шепчет она, всхлипнув и закусив губу. — Ты зря мучаешь себя и меня тоже… Кэролайн мертва. Смирись и перестань жить памятью! Ты силен, влиятелен, свободен! Уезжай отсюда и живи новой жизнью, оставь воспоминания на ее могиле здесь!

Плечи Елены вздрагивают, слезы душат. Она разворачивается и стремительно покидает городское кладбище Мистик Фоллс, оставляя Клауса в одиночестве.

Свободен… Странно, что свобода иногда ощущается, как пустота… Глухая и беспросветная забвенная холодная, подобно куску льда… И да, он бессилен перед этой пустотой, скованный этой болью, порабощенный своими собственными смешанными чувствами. Он чувствовал себя безумным, лишившимся земли под ногами, от осознания того, что его разум мог сыграть с ним такую злую шутку. И все же даже сейчас, находясь у ее могилы, он не верил, не хотел принять ту правду, которую не мог оспорить.

Он вспоминал то, о чем говорила Кэролайн, когда он встретил ее в Нью-Йорке. Она упоминала лишь события вековой давности, не вспоминая ничего о последних годах своей жизнь, как будто… Как будто и не жила эти годы. От осознания этого, дрожь прошла по телу гибрида, учащая пульс, заставляя чувствовать себя смертным.

У соседней могилы сгорбившись, стоял, молясь, священник. Его фигура в темном одеянии придавала еще большей траурности этому дню. Оторвавшись от молитвы и взглянув на Клауса, он понимающе склонил голову, будто зная намного больше, чем мог поведать первородный.

— Мы всю жизнь делаем все, чтобы быть счастливыми, — говорит священник, обращаясь то ли к самому себе, то ли к Клаусу. — Но никто не знает, в чем заключается это счастье…