Прекрасная блондинка в будущем (СИ)

  "Попа девушки - самое важное, - Carmelita не слышала мысли блондинки, но они - по родству сердец, оказались те же. - Блондинка массаж мочалкой и втирание масла считает естественным, а я зацикливаюсь, меня тянут на дно условности прошлой жизни.

  Долой, долой прошлое!" - Carmelita решительно, с нажимом начала втирать масло в ягодицы блондинки.

  "Научилась, но нужно ей помогать" - Virginie прикрыла глазки.

  "Слишком я энергично разминаю подружку, а только что падала от усталости после игры в мяч.

  Природу не обманешь", - Carmelita втёрла масло в пятки, и блондинка перевернулась.

  Она присела, поцеловала Carmelita и упала, опять закрыла глаза.

  Carmelita обследовала глазами ее тело.

  "Блондинка получает удовольствие от втирания масла, я даже вижу ее удовольствие и чувствую под пальцами.

  Она закрыла глаза, и я закрою глаза, потому что немножко стыдно", - Carmelita прикрыла глаза, когда не видела, то смущение как бы ушло.

  Carmelita чувствовала под пальцами холодный жар тела блондинки, легко обошла ладошками стекляшку, которую несчастная девушка называла бриллиантом.

  "Почему она несчастная, если из приюта для слабоумных?

  Лежит в чужой квартире, в нее втирают ароматическое масло, Virginie не волнуется, у нее нет комплексов, поступает так, как хочет, и, наверняка уверена, что весь мир принадлежит ей", - Carmelita втирала масло долго, но не заметила даже, как дошла до коленей.

  Она не подозревала, что Virginie Albertine de Guettee так и полагает, что весь Мир принадлежит ей, и все ей должны.

  "Я втерла масло в грудки подружки, ниже и ниже, и даже не смутилась, не заострила внимание.

  Плохие мысли покидают меня, я из испорченной девушки становлюсь чистой", - не то, чтобы это открытие обрадовало Carmelita, но это было новое, и при том - хорошее новое.

  Carmelita почувствовала на своей талии нежные ладони блондинки, подружка просто, без умысла, подтолкнула ее на кровать, а затем в свою очередь начала втирать в нее ароматическое масло.

  Разумеется, процесс длился быстрее, как и тот, когда блондинка мочалкой массировала ее в ванной.

  "Наверно, у нее много подружек, и Virginie тратит на каждую не так много времени, но видно, что не тяготится, ей приятно ответить массажем или втиранием масла подружке", - Carmelita внезапно почувствовала легкую зависть к подружкам блондинки.

  Virginie вернется в свой приют для слабоумных, будет с подружками играть в мяч, а вечером они обмоют друг дружку, поцелуются, затем перед сном вотрут в тела друг дружки ароматические масла, а завтра - все повторится.

  А она придет в свою квартиру, и единственным развлечением будет телевизор с гробовыми новостями и звонок Francesca.

  Carmelita, бывало, до крови из глаз ругалась с Francesca, а затем они со слезами мирились.

  "Я здесь и сейчас, и странным уже кажется другое, то, что было по встречи с Virginie Albertine de Guettee, которая считает себя графиней, ходит голая в туфлях на высоких каблуках, играет в мяч, без стыда целуется, без пошлости принимает массаж и дает его, - Carmelita с трудом боролась со сном. - И удивительно, что ни грамма непристойности, даже мысли о пошлости у блондинки нет.

  Мы почему-то голые тела считаем неприличным, а, если хотя бы два обнаженных тела рядом, то это уже - секс, а игра голыми в мяч, обоюдное купание и растирание мочалкой и маслом называется у нас развратом.

  Но, оказывается, есть люди, которые даже не подозревают о разврате.

  Разве помыть подругу и позволить ей обмыть тебя, а затем намазаться ароматическими маслами это - пошло, это разврат?

  Разврат - это не то, что мы делаем, разврат - наши искривленные непристойные мысли об обыкновенном", - Carmelita провалилась в сон, глубокий, как глаза блондинки Virginie Albertine de Guettee.

  - На ценнике написано, что платье стоит один песо, а на кассе вы пробиваете мне три цента, - Эдуарду стыдно торговаться из-за мелочи, поэтому он делает вид, что борется за правду, а не за цену.

  - Ну, сделали перерасчет.

  Сэр, у нас магазин смешных цен, все стоит дешевле, чем бутылка пива, а вы пытаетесь сэкономить на платье для своей бабушки, - девушка на кассе долго и пристально рассматривает Эдуарда, отчего ему становится неловко.

  Очередь с удовольствием ждет развязки, за спиной смеются.

  - Да, дешевое платье, не спорю, - Эдуард раздумывает - вернуть ли платье, или за него заплатить. - Но я борец за правду.

  И, кстати, платье не для бабушки моей, а для моей невесты.

  У нее великолепное телосложение, восемнадцатилетняя девушка красавица и к тому же графиня! - Эдуард победоносно разворачивается лицом к покупателям и краем глаза следит за реакцией продавщицы.

  - Восемнадцатилетняя красавица?

  У вас, мистер?

  Не смешите народ! - Девушка сзади даже не смеется, а из очереди хихикают. - Посмотрите на себя, герр: одеты, как нищий, небритый, и лет вам под сто.

  Я бы с вами даже в ресторан не пошла, тем более что вы покупаете вещи не в бутиках, а в магазинах смешных цен.