Прекрасная незнакомка

Шарлотта ждала ее внизу и когда увидела Рафаэллу, непроизвольно шагнула ей навстречу. Она впервые видела глубоко несчастную, измученную женщину, словно олицетворявшую саму печаль, одетую в черное платье и с глазами, полными скорби. Но Шарлотту она встретила с улыбкой, за которой было не спрятать глубокой тоски. Казалось, что с тех пор, как они виделись в последний раз, Рафаэлла переселилась в другой мир. Шарлотта с трудом сдержалась от того, чтобы не расплакаться. Кое-как она справилась с собой и прижала к себе внучку. Обнимая Аманду, она любовалась утонченной красотой Рафаэллы, которая в определенном смысле обострилась. Это была настоящая красота, такая, которую никогда нельзя понять до конца. Принимая гостей, Рафаэлла была грациозна и гостеприимна. Она очаровала их обеих, показывая им дом, сады, фамильную церковь, построенную ее великим дедом. Она познакомила их со всеми детьми, игравшими со своими няньками в парке, разбитом специально для них. Шарлотта поймала себя на мысли, что это неплохое местечко, где можно провести лето. Это был осколок иной жизни, иного мира, но никак не место для молодой женщины, желающей себя похоронить.

— Ты не хочешь вернуться в Сан-Франциско? — Разочарованно посмотрела на нее Шарлотта.

Но Рафаэлла отрицательно покачала головой.

— Нет. В конце концов мне, конечно, придется вернуться, чтобы продать дом, но это можно сделать и не уезжая отсюда.

— И ты не поедешь ни в Париж, ни в Мадрид?

— Нет, — Она сказала это твердо, а затем улыбнулась Аманде. Но Аманда почти ничего не говорила. Как она сюда приехала, она не отрывая глаз смотрела на Рафаэллу, словно на призрак мертвеца. Это была не Рафаэлла. Все это было похоже на сон. И подобно Шарлотте, Мэнди едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она могла думать только о том, когда они счастливо жили вместе с Алексом. Она могла их видеть вместе каждый раз, когда возвращалась из школы. Но теперь, когда она смотрела на Рафаэллу, та ей казалась незнакомкой, иностранкой, лишь смутно напоминавшей прежнюю Рафаэллу. Они почувствовали облегчение, когда Рафаэлла предложила пойти искупаться. И как и прежде, Рафаэлла попыталась преодолеть свои чувства с помощью долговременного изнуряющего плавания, которое дало Шарлотте долгожданную возможность пообщаться с ней с глаза на глаз.

И теперь, когда они расположились рядом в удобных креслах в глухом уголке сада, Шарлотта нежно ей улыбнулась.

— Рафаэлла… могу я поговорить с тобой на правах старой подруги?

— Конечно, — и она вздрогнула словно испуганная лань: ей не хотелось отвечать ни на какие вопросы, и объяснять свои поступки. Теперь это было ее жизнью. И в нее она никогда не хотела пускать.

— Мне кажется, ты слишком терзаешь себя. Я вижу это по твоему лицу, по выражению твоих глаз, по тому, как ты разговариваешь… Рафаэлла… что я могу тебе сказать? Что вообще можно было бы сказать тебе, чтобы освободить тебя? — Рафаэлла отвернулась так, чтобы не было видно как наворачиваются слезы на ее глазах. Она делала вид будто смотрит в сторону сада, но потом медленно и грустно ответила.

— Я больше никогда не стану свободной, Шарлотта.

— Но такой жизнью ты посадила себя в тюрьму. Ты приняла на себя вину за деяния, которых ты не совершала никогда. Я всегда буду думать, что твой муж устал от жизни, и если ты себя перестанешь винить, ты тоже это поймешь.

— Я этого не понимаю. И никогда не пойму. Собственно, это не имеет никакого значения. У меня была полноценная жизнь. Пятнадцать лет я была замужем. Я больше ничего не хочу. Я теперь здесь. Я приехала домой.

— Если не учитывать того, что это больше не твой дом, Рафаэлла. Ты рассуждаешь как старая женщина.

Рафаэлла улыбнулась:

— Я такой себя чувствую.

— Это же дико, — и затем на какой-то миг она взглянула в глаза Рафаэлле, — почему бы тебе не поехать с нами в Париж?

— Сейчас? — Рафаэлла выглядела так, будто ее ударило током.

— Сегодня вечером мы возвращаемся в Мадрид, а завтра улетаем в Париж. Ну, как тебе идея?

— Довольно безумная, — Рафаэлла нежно улыбнулась.

Это ей было совершенно не по душе. Уже год она не была в Париже и не испытывала никакого желания ехать туда.

— Подумай об этом, — но Рафаэлла грустно покачала головой.

— Нет, Шарлотта, я хочу остаться здесь.

— Но почему? Почему ты должна так поступать? Эта жизнь не для тебя.

Теперь, наконец, она решилась задать вопрос, о котором думала целый день.

— Как Алекс? У него теперь все в порядке?

Он уже дважды посылал ей письма, но она не ответила ни на одно из них. Он был ошеломлен тем, что случилось, ее отъездом, ее молчанием, ее упорным нежеланием с ним встречаться.

— Он справляется.

Но это ему давалось гораздо труднее, чем тогда с Рэчел. Она уже не была уверена, что он сможет быть таким, как прежде. Она не знала стоит ли об этом говорить Рафаэлле. Она боялась, что Рафаэлла не выдержит, если ей придется принять на себя еще одну вину.

— Ты ведь ему ни разу не написала?

— Нет, — она посмотрела Шарлотте прямо в глаза, — я думала, что для него будет лучше, если я порву с ним раз и навсегда.