Прекрасная посланница

Меж тем после славных побед царя, особливо после Полтавской баталии в Тобольск стали поступать пленные шведы. Это ведь проблема, разместить в России целую пленную армию. В основном селили их где поближе к столице, в Вятке, Сызрани или в Саратове, но большая часть этих несчастных пошла именно в Сибирь.

Если бы Николь имела возможность заглянуть в дело следственной комиссии по «рассмотрению преступлений бывшего губернатора Сибири князя Гагарина», безжалостно казненного Петром за воровство и лихоимство, то нашла бы там имя своего отца. К опросным листам были присовокуплены расходные книги, в которых скрупулезно отмечалась раздача денег пленным шведам. Вот пожалуйста: «Генерал Крейц отправил в Тобольск 163 рубля капитану Готфриду Крейцу. 1712 году». Деньги пришлись очень кстати. Николь (если хотите Наталье), по матери Большаковой, как раз исполнилось три года.

По государеву указу пленным шведам полагалось на кормление «две деньги в день и пол-осьмины муки в месяц». Скудно, голодно, но шведское правительство старалось как могло облегчить участь соотечественников. Высокопоставленных шведских пленных царь оставил в Москве. Им и приходили деньги из Швеции, а они в свою очередь рассылали королевские субсидии по всей России. Понятное дело, король на многое не расщедрится, основное воспоможествование шло от родственников пленных шведов.

Готфрид Крейц приходился генералу Крейцу племянником. Это родство помогло несколько сократить время ссылки, но не намного. Основная масса шведов вернулась домой уже после 1721 года, когда был заключен Ништадтский мир, а Готфрид с дочкой и женой вернулся на родину в 1719 году.

Десять лет плена… Их надо как-то прожить. Если бы не любовь к младшей Большаковой — Машеньке, не перенес бы капитан Крейц всех тягот сибирской жизни. Любовь была горячей, стремительной. Родители не препятствовали их любви. Одна незадача: поп категорически отказался их венчать, поскольку Готфрид принадлежит к вере протестантской. А как дите крестить?

Позже пленных шведов пригласили на государеву службу. Можно было идти служить «до отпуска», то есть до возвращения на родину, брали также и на постоянную службу с получением хорошего жалованья. Иные из пленных откликнулись на призыв русского царя. Были случаи даже массового перехода на русскую службу, пример тому драгунский полк в Казани и шведский эскадрон в Тобольске. Но большинство пленных не пошли служить русскому царю. Обязательным условием перехода на русскую службу было принятие православия. Шведы предпочитали прозябать в голоде и холоде, служить на алапатьевских железных рудниках, где люди мерли как мухи, но оставаться в вере отцов. Варяги, сильные духом, что и говорить.

Готфрид не был слабаком, просто он решил, что у него нет выбора — как же его Мария будет с ним жить невенчанной. И потом, ребенка-то надо крестить! А уж раз стал православным, то надо у русских и деньги зарабатывать. Разная была служба: и торговал, и питейными делами занимался, и работал при посольском дворе у китайских посланцев.

Потом генерал Крейц добился перевода племянника на гражданскую службу при коллегии в Москве. Готфрид получил пять рублей прогонных денег и отбыл с семейством в дальнюю дорогу. В столице капитан Крейц был зачислен в Ревизион-коллегию асессором.

Все это, как умела, и рассказала Николь Матвею. Матвей слушал со вниманием, щеки его пылали. Да и как иначе? От этой удивительной истории весь огнем вспыхнешь.

— Ну а дальше ты все уже знаешь.

— А Париж? Расскажи про Париж!

— Это неинтересно.

* * *

Увлеченные повествованием, мы потеряли агента Петрова. Пора рассказать о его мытарствах. Трудно наблюдать за объектом, если тот не пеший, а в карете. И никогда бы он не нашел усадьбы с условным названием «Клены», если бы не побывал здесь накануне. Какой леший туда его занес? Образ лешего принял Шамбер, за которым маленький агент следовал по пятам. Что понадобилось Шамберу в пустой усадьбе, он не знал. А тут сверкнула молнией мысль, как озарение, честное слово — да это же место их шпионского схода!

И тут все шары сразу в лунки упали. В этом пустом доме они и назначают свидания — и незнакомка из Данцига, и Шамбер, и враг отечества князь Козловский. За какую мзду продался этот иуда врагам нашим? Все за те же тридцать сребреников. Ах, блудодейство! И какова наглость! Врать их сиятельству, что потерял депешу по дороге! Не потерял, а сам отдал в руки хорошенькой незнакомке.

Петров ни на минуту не сомневался в своей догадке. Если человеку только своим умом удалось вычислить Шамбера и найти его логово, то он каждую свою версию находит непреложной. А тут факт налицо. Освещенное окошко легко найти. Вон они, голубки, лежат и целуются.