Прекрасная сторона зла

— Сам по себе Амалик — обычный человек, — говорит Ирма, садясь на диван и складывая руки на коленях. — Но та энергия, что его наполняет, та магия, что он вобрал в себя, делает его неуязвимым. Могущественным. Он сможет подавить твою волю одним лишь взглядом. И ты даже не поймешь, что это было не твое решение. Не знаю, так ли его влияние воспринимают вампиры, но на человека действует именно так. Боюсь, что Амалик сейчас промоет мозги Айлин, и она встанет на его сторону. Этот дьявол умеет убеждать и обесценивать все то, во что ты верил до встречи с ним.

— Я не верю, что у него нет слабых мест. Быть такого не может. Они есть у всех. Без исключения, — убежденно произносит Америго.

— Жажду власти можно считать таким местом? — спрашивает Ирма, наклонив голову вбок.

— Конечно, — оживляется Америго. — Но я имел в виду что-то более конкретное, чтобы мы могли использовать как оружие. Золотая спица, медная иголка…

— Нет, дорогой, это тебе не сказка о Кощее бессмертном, — качая головой, возражает Ирма. — Здесь нет таких бонусов, которые могли бы облегчить тебе жизнь.

— Но как-то убить его можно? Ты же говоришь, что он обычный человек… Значит, против удара ножом под ребра устоять не сможет, — гнет свою линию Америго.

— Ты убьешь только это тело, а он тут же найдет себе другое, — поясняет Ирма. — Заблокирует прежнюю личность и поминай, как звали. Мы уже не сможем узнать своего врага в лицо, а значит, станем уязвимы.

— Ладно, как сделать его истинно мертвым? — не сдается Америго.

— Есть только один вариант. Убить его в момент обряда — едва он его начнет, как станет намного слабее, чем обычно. Так, чтобы его дух попал в темницу. Но для этого придется пожертвовать жизнью Айлин. Вы не согласитесь убить ее ради того, чтобы зло было уничтожено.

— Это даже не обсуждается, — проводя рукой по шее, задумчиво говорит Америго. — И что? Все? Больше идей нет?

— Есть. Но это сложно и практически невыполнимо. Айлин должна обрести силу без помощи отца, стать жрицей, но без жертвоприношения, тогда она сможет убить его и запереть его дух. И для него все будет конечно.

— И что тут сложного? — пожимает плечами Америго. — Она уже обрела магию. Найдем ей учителя, вот хоть тебя, всему ее научишь. Девочка станет идеальной ведьмой и прикончит своего папашу.

— Мы говорим о нынешнем моменте, — мягко возражает Ирма. — И сейчас это невозможно в принципе. Но если ее удастся освободить до обряда и Амалик останется жив, то в будущем такая перспектива возможна.

— Да, я понял… Хорошо, переходим к практической части. Что будет, если, находясь на территории Амалика, мы снимем с себя серебро?

— Если возле дома, то умрете. Если в самом доме, то ничего вам не будет. Все это очень неприятно, но придётся потерпеть.

— Не кисейные барышни, не развалимся, — храбрится Америго, косясь на огромное блюдо, брошенное посреди гостиной.

— Главное, берегитесь ритуального ножа с арабской вязью, — предупреждает Ирма и начинает ерзать. — Если вы получите им ранение, то будете обречены на всю жизнь испытывать адские муки. Но если вы им убьете Амалика, то он надолго потеряет свои способности и не сразу сможет найти себе новое тело.

— Запомнил? — обращаясь ко мне, покровительственно спрашивает Америго.

— Как нечего делать, — в тон ему откликаюсь я.

— Надеюсь, что вы вернетесь вместе с девушкой, — говорит Ирма. — Я желаю вам удачи и постараюсь содействовать своей магией.

Едва Дэшэн успевает прибраться в гостиной, как к нам жалуют гости. Настойчивый звонок в три часа утра — что может быть неожиданней? Распахиваю дверь и вижу на пороге молодого человека. В одной руке у него — дорожная сумка, в другой — дипломат. Он высок, из-за чего немного сутул. Худощав, отчего кажется, что кашемировое пальто черного цвета висит на нем, как тряпка. Светлые волосы гладко зачесаны назад. Глаза светло-голубые, ясные, как небо в погожий денек. У него узкое лицо и тонкие губы. На вид ему не больше двадцати, и у него проблемы со зрением.

— Я приехал по приглашению Риты Савро, — говорит визитер по-русски с ужасным акцентом. — Могу я ее увидеть?

— А кто вы? — рассматривая гостя, спрашиваю я, на ходу соображая, что ему сказать. Правду? А если будет интересоваться и копать глубже? Ложь? А что если это близкий человек, который будет переживать за ее судьбу, в то время, как она мертва?

— Меня зовут Костас Касси. Простите, что столь рано, но я никогда не был здесь и даже не знаю, куда пойти, — смущенно говорит юноша.

— Понятно. Проходите, — парень входит в гостиную, крутит головой, смотря по сторонам.

— Дэшэн, — зову я. Тот выныривает из кухни. Вид у него больной и уставший. Если в день похорон у него было две седых пряди, то сейчас поседела половина головы. Что творится с его организмом? — Этот человек приехал к Рите. Она говорила тебе что-то о нем?

— Меня зовут Костас, — напоминает тот.

— Первый раз о нем слышу, господин, — удивленно откликается Дэшэн, с любопытством глядя на блондина.

— Она передумала и не хочет меня видеть? — тревожится он.