Прекрасная вдова

– Я должен был объясниться с Линсли. Я обещаю поговорить с ним. Я верну вам доброе имя, Кэролайн.

– Вы очень добры, Конгриванс, но вряд ли вам удастся сделать это.

Я знаю, что говорю. Со мной вечно происходят какие-нибудь неприятности. Не одно, так другое. Во многом я виновата сама.

– И все же я поговорю с Линсли. – Он смотрит на наши переплетенные пальцы. – Наступит время, когда вопрос законности рождения Уилла... даже если отец искренне любит его, все равно встанет перед ним. Ему будет очень непросто.

– Вы говорите так, будто...

– Не сейчас. – Он встает с дивана. – Как-нибудь потом я расскажу вам...

Он помогает мне подняться. Неужели Конгриванс – незаконнорожденный? Я уже готова спросить его об этом, но он останавливает меня, коснувшись пальцем моих губ.

Держась за руки, словно маленькие дети, мы выходим из гостиной в холл. Лунный свет мягко разливается по дубовым половицам и лестнице. Мы медленно поднимаемся наверх.

Неужели все произойдет этой ночью? Ему хорошо известно, где находится моя комната. Впрочем, и я знаю, в какой комнате живет он. Мы останавливаемся. Не слышно ни звука – только наше дыхание.

Он поворачивается ко мне, подносит к губам мою руку и нежно целует пальцы. Я касаюсь его лица. Нежность переполняет меня. Нет, это не флирт, это что-то большее. Его доброта, его забота, его неожиданная откровенность так трогают меня! Пожалуй, я смогла бы полюбить его, доверить ему свои чувства и разделить его тревоги и сомнения.

Я готова пойти к нему... Дверь медленно отворяется, и на пороге с горящей свечой в руке появляется Бартон.

– Вели ему уйти на ночь, – шепчу я.

Глава 13

Мистер Николас Конгриванс

– Я был бы счастлив, Каро. Поверьте мне. Но... – Я вновь подношу к губам ее руку и нежно целую. – Спокойной ночи, любовь моя.

Я не могу понять, что заставило меня поступить так. Она была так искренна в своем порыве. Не знаю, что случилось со мной. Необъяснимая нежность к этой женщине переполняет меня. Что же это? Я просто не могу, не имею права воспользоваться ее минутной слабостью. С каких это пор благородство и такт стали иметь значение для меня? Никогда раньше я не испытывал ничего подобного.

Кажется, она не ожидала этого. Она растеряна, смущена, обескуражена, что-то бормочет в ответ и уходит.

Я поворачиваюсь и вхожу в комнату, отталкивая Бартона.

– Что ты все подсматриваешь и подслушиваешь?

Он ставит свечу на камин.

– Я не верю своим глазам, сэр.

– Иди к черту!

Снимаю сюртук и протягиваю ему, но он не двигается с места.

Пожимаю плечами и бросаю сюртук на кровать.

– Вы наконец добились, чего хотели. Она готова была отдаться вам на этой самой лестнице! Она...

– Довольно! Заткнись!

– Вы упустили свой шанс, сэр. Как та лошадь, которая не в силах взять препятствие. Вы похожи на рыбу, выброшенную на берег. Боюсь, теперь вам рассчитывать не на что.

– Бартон! Да заткнешься ты или нет?

– Она сделала из вас... евнуха, сэр.

– Пошел к дьяволу, Бартон!

Мы стоим друг против друга и готовы сцепиться в любую секунду. Он намного тяжелее меня, однако мой удар, несомненно, точнее. Он презрительно ухмыляется:

– Я дерусь только с настоящими мужиками, сэр.

– Вот и хорошо. Убирайся. Можешь считать, что ты уволен.

Я направляюсь к своему секретеру. То, что я собираюсь сделать сейчас, будет воспринято им как унижение. Что ж, поделом! Бросаю ему монету.

– Уверен, это больше, чем ты заработал.

Он стоит не шелохнувшись. Неудивительно. Бартон всегда отличался особым чувством собственного достоинства. Он кланяется и уходит. Черт, я сделал глупость.

Внезапно дверь вновь открывается. Неужели это Кэролайн? Нет, это вернулся Бартон. Он собирается просить у меня прощения?

Не глядя в мою сторону, он проходит в глубь комнаты, берет с подставки парик, прижимает его к груди и вновь уходит, прикрыв за собой дверь. Остаюсь в одиночестве, со своими мыслями. Одиночество как таковое меня не пугает. Меня пугают мои мысли.

Сегодня день премьеры. Уилл бродит по саду в полном одиночестве. Он выглядит очень грустным. Похоже, он не знает, как убить время до начала спектакля. Надо что-то придумать. Представление назначено на семь вечера. Затем нас ожидает бал, после чего зрителей и проголодавшихся актеров накормят.

– Чем ты расстроен, Уилл?

О, да это глаза истинного трагика!

– Мама не разрешает мне пойти на рыбалку с леди Каро. А я хочу! Но они все заняты – и мама, и папа, и миссис Филомена!

– Я с радостью составил бы тебе компанию, Уилл! Но сначала спросим разрешения у твоих родителей!

– Спасибо вам, сэр! Я очень хочу пойти с вами на рыбалку!

Мы отправляемся на поиски его родителей. За кулисами пусто. На сцене лежит недошитое полотно, кто-то оставил без присмотра иголку с ниткой. Мужской сюртук и шейный платок висят на стуле. Раздается знакомый голос.

– Гав!

Джеймс подбегает к своему старшему брату. Они понарошку начинают драться и дурачиться, как и положено детям. За Джеймсом присматривает служанка миссис Линсли, высокая статная женщина. Спрашиваю у нее, как мне найти мистера и миссис Линсли.

– Они наверху, в своих покоях, сэр.

– Наверху?

– Да, сэр, наверху.