Прекрасное и истина

[Ср.: «…Первые философы… говорили, что ничто из существующего не возникает и не уничтожается, так как возникающему необходимо возникать или из сущего, или из не-сущего, но ни то, ни другое невозможно: ведь сущее не возникает (ибо оно уже есть), а из не-сущего ничто не может возникнуть, ибо [при возникновении] что-нибудь да должно лежать в основе»[93].]

любое бытие едино, тождественно, неподвижно. Благодаря этому в ходе своих разглагольствований им удавалось в одном-единственном суждении обнаружить то, что всегда будет составлять форму всего физического; ибо при любом изменении все сохраняется: материя, энергия – в общем все, как бы оно ни называлось. Ум же является всем во всей его полноте, и значим именно он. Никогда до того времени вопрос об уме не ставился более решительным образом. И вместо того чтобы натужно посмеиваться по поводу знаменитого доказательства, состоящего в том, что Ахилл никогда не настигнет черепаху, [Имеется в виду одна из самых знаменитых апорий Зенона.]

было бы лучше, если подобное вообще возможно, назвать число, которое соответствовало бы всему расстоянию целиком, включая каждый отрезок в отдельности. Но, как полагал уже Ксенофан, любое расстояние отличается определенностью и завершенностью; и все, что свершится в будущем, определено и завершено уже сейчас. Таким образом, никакое развитие не проникает в бытие извне, а монады – и это признается уже в то время – полностью лишены окон.

[Намек на следующее положение монадологии Лейбница: «Монады вовсе не имеют окон и дверей, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти», а также на сказанное им далее[94].]

Гераклит

Гераклит был прозван Темным.

[Темным, т. е. непонятным. Ср. оценку, данную Сократом степени доступности текстов Гераклита: «Говорят, Еврипид дал ему сочинение Гераклита и спросил его мнение; он ответил: “Что я понял – прекрасно; чего не понял, наверное, тоже; только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком”»[95], намекая на глубину и труднопостижимость ее содержания. Правда, весьма возможно, что до него об этом уже говорил «некий Кратет», считавший, «…что нужно быть делосским водолазом, чтобы не захлебнуться» в книге Гераклита[96]. А в одной из эпиграмм, посвященных этому философу, говорилось:

«Не торопись дочитать до конца Гераклита-эфесца —
Книга его – это путь, трудный для пешей стопы,
Мрак беспросветный и тьма»[97]

.]

Мы же знаем его лишь как поэта, воспевавшего изменения, и он представляется нам вполне понятным.

[Ср.: «И подчас в сочинении своем он выражается светло и ясно, так что даже тупому нетрудно понять и вознестись душой. А краткость и вескость его слова несравненны»[98].]

«Нельзя дважды омыться одними и теми же водами.»

[Гераклит говорил, «…что нельзя войти в одну и ту же реку дважды…»[99].]

«Все течет, и ничего не остается без изменений.»

[ «Гераклит говорит где-то, что все движется и ничто не остается на месте…»[100].]

«В будущем погаснет даже солнце». В то же время он, без сомнения, предполагал, что вспыхнут другие Солнца.