Прекрасное и истина

Этот путь ведет непосредственно к некоей важной идее; и то, на чем всегда следует настаивать в противостоянии учениям, выглядящим привлекательно, – это различение души и тела, или, иначе говоря, мысли и протяженности. Скептическое возражение против свидетельства чувств касается всех без исключения тел; если я – тот, кто мыслит, – представлял бы собой тело, я не мог бы быть уверен в собственном существовании, я же в нем уверен абсолютно;

[«…Полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит, не существует, будет явным противоречием»[196].]

следовательно, я – тот, кто мыслит, – отнюдь не являюсь телом; следовательно, то, что сомневается, отрицает, утверждает, постигает и принимает решения, не является телом.

[«…Исследуя, кто мы такие… мы в высшей степени ясно усматриваем, что к нашей природе не имеет отношения ни какая-либо протяженность, ни какая бы то ни было фигура, ни перемещение в пространстве, ни что-либо иное подобное, являющееся свойством тела, но ей причастно одно лишь мышление…»[197].]

В случае если это открытие подтверждено, появляется возможность внешнего описания тела таким, каково оно есть. Тело является протяженностью и ничем, кроме протяженности; это говорит о том, что любая телесная природа состоит из форм, расстояний, соотношения различных частей. Элемент, каким бы он ни был, обладает лишь внешними и сопутствующими свойствами, то есть проявляющимися по отношению к другим элементам – таким, как величина, скорость, вес, – не обладая неотъемлемыми от него качествами; следовательно, природа тела признается чисто геометрической и механической.

Это основательная точка зрения, которая раз и навсегда освобождает физику не только от душ и желаний, скрытых в вещах, но и от всех качеств как таковых. Нет ничего неотъемлемого от тела; все, что есть в теле, является отношением. Теория относительного движения, столь ясно изложенная в «Первоначалах»

[Имеются в виду «Первоначала философии» Р. Декарта.]

представляет собой одно из самых парадоксальных и информативных применений подобных воззрений чистой философии.

Бог

Суждения об универсуме невозможны, если они не исходят из мыслящего «я». Но при этом нельзя продолжать мыслить «я», которое мыслит в одиночестве. Ибо оно не мыслит обо всем и не знает всего; малейшее же мыслительное действие, им совершенное, говорит о том, что существует некая завершенность (perfection) всех мыслей: например, существует истина чисел, еще даже не исчисленных, [«…Поскольку число не существует в сотворенных вещах, но

лишь рассматривается в абстракции, как род, оно является только модусом мышления…»[198].]

а также решение всех проблем, еще даже не поставленных. Эта мысль, приведенная к завершенности, есть Бог.

[Французское слово «la perfection», переведенное в тексте как «завершенность» имеет также значение «совершенство»: в Боге «заключено все то, в чем мы ясно можем заметить некое бесконечное совершенство, не ограниченное никаким несовершенством»[199]. Поэтому и в комментируемом фрагменте речь идет о завершенности как о совершенстве, и наоборот.]

Таков смысл богословских аргументов; именно поэтому мысль означает, что совершенство (perfection) существует.