Прекрасное и истина

[Ср.: «Когда новейшая философия безвозвратно изгнала астрологические принципы, она не менее заботливо сохранила все истинные понятия, полученные при их господстве; точно то же происходило в химии по отношению к алхимии»[243].]

Биология и даже социология сегодня уже пережили или переживают подобную перемену. Согласие всех просвещенных умов, как и подтвержденная опытом полезность, не позволяет более не признавать, что на смену поиску причин во всей науке должно прийти изучение законов; причина на уровне человеческого уклада – это воля, это видимый или скрытый индивид, подобный человеку. И очень полезно наблюдать, как метафизическая критика понемногу подменила наивные гипотезы фетишизма и более абстрактные концепции политеизма или монотеизма, с тем чтобы прийти к пустым и чисто вербальным понятиям, каковыми все еще являются тяжесть, сила притяжения, сродство, жизнь в высказываниях не только учеников, но даже мэтров. «Природа? – спрашивал де Местр. – А что это за дама?» Метафизический ум, таким образом, подходит к объяснению вещей, используя слова. Науки же формулируют законы, не заботясь о причинах, и делают на основе своих формул выводы или предсказания, которые верифицирует опыт. Таким образом, позитивная наука является вполне очевидным фактом человеческой жизни (un fait humain). Однако позитивный ум в достаточной степени может самоутверждаться лишь при помощи социологического суждения, которое только и способно сохранить то, что есть человеческого и позитивного в воспоминаниях о нашем долгом детстве. Ибо наука, как угодно продвинутая и сколь угодно свободная, обычно наделяет ученого лишь принципиально негативной и надменной уверенностью по отношению к прошлому и – что очень примечательно – болтливым скептицизмом по отношению к человеческим проблемам. К отмеченному неизбежно должно вести злоупотребление критическими или метафизическими дискуссиями, благодаря которым становится видно, что теологический метод пережил свой объект. В отличие от такого рода негативного усилия, прилагаемого теперь впустую, столь удачно названный позитивный ум исправляет заблуждения прошлого, которые никогда не представляют собой ничего, кроме предчувствованных истин, и сохраняет память о них. Например, протестантская критика, подчиняясь неизбежному и систематическому сомнению, очищает христианство от идеи о Непорочной Матери; но позитивный ум усматривает в этом символе выражение самой глубокой в социальном плане истины. Параллельно этому идея духовной власти, полностью отделенной от материальной силы, идея, столь грубо отвергнутая революционным сознанием, как будет объяснено позже, окажется подхваченной и усвоенной сознанием позитивным.

На основании всего сказанного можно признать, что фетишизм и даже теология не столь непосредственно противостоят установлению конечного порядка, как общее для бывших эмпириками или догматиками философов XVIII в. метафизическое заблуждение (l’aberration), в соответствии с которым религии представляют собой лишь нагромождение произвольных и забавных суеверий и которое, со своей стороны, неизвестно каким образом произвело на свет полностью оснащенный абстрактный разум. Это усилие – признаться, неизбежное, в свое время полезное и направленное против теократических пережитков – должно рассматриваться как долговременное восстание ума против сердца. Его главной ошибкой является индивидуализм, уже выработанный монотеистической доктриной персонального спасения. Важнейшая позитивистская идея, которая должна улучшить эту порочную концепцию, состоит в обнаружении во вдохновениях религиозного чувства первого наброска наших теоретических идей – связь, которая обнаруживается во всех наших естественно-научных концепциях, как только они оказываются разработанными и более не изучаемыми, поскольку чувство всегда является главным двигателем как для познания, так и для деятельности. Так была восстановлена преемственность в человеческом развитии – как индивидуальном, так и коллективном. И позитивный ум, в соответствии с подлинным понятием прогресса выступая тем самым как охранитель, обещает не обмануть надежд, пришедших к нам из детства человечества.

V. Социологическая психология