Прекрасное искупление

Мэддокс остановился на полпути в перевернутом приседании и вздохнул.

— Ты шутишь.

— Нет, — сказала я, направляясь прямо в женскую раздевалку.

Он позволил его спине упасть плашмя против скамьи, на которой он сидел, его ноги согнулись, а ступни твердо разместились на полу.

— Ты хочешь, чтобы мы ненавидели друг друга? — сказал он, смотря в потолок, — Мне кажется, ты хочешь.

— Близко, — сказала я, протолкнувши качающуюся дверь.

После того, как я достала одежду для тренировок из моего маленького вещмешка, я натянула темно — синюю юбку — карандаш по бедрам и расстегнула голубую блузку, а потом сменила лифчик на спортивный бюстгальтер.

Комната выровнена шкафчиками и мотивирующими плакатами, не пахнущими плесенью или грязными кроссовками, как я ожидала. Отбеливатель и свежая краска доминировали над воздухом.

Мэддокс заканчивал приседания, в то время как я подошла к ближайшей беговой дорожке, мои Адидасы издавали хлюпающие звуки, когда каждая нога прижималась и поднималась от резинового пола. Я подошла к поясу тренажера и просунула нижнюю часть моей белой ФБР — футболки в застежку безопасности.

— Почему сейчас? — сказал он с другого конца зала, — Почему ты должна здесь находиться во время моего обеденного перерыва? Ты не можешь заниматься по утрам или вечерам?

— Ты видел этот зал до и после часа? Оборудование заполнено. Лучшее время, чтобы полноценно позаниматься, избегая потных тел — это твой обеденный перерыв, потому что никто не хочет приходить сюда, пока ты здесь.

— Потому что я не позволяю им.

— Собираешься попросить меня уйти? — спросила я, смотря на него, через плечо.

— Ты имеешь ввиду, сказать тебе уйти?

Я пожала плечами.

— Семантика.

Его глаза «лились» по моим обтягивающим леггинсам, а потом он покинул скамью, чтобы сделать двойные бары перед подъемом обех ног примерно к уровню груди. Пот стекал с его волос и весь его торс блестел.

Я сделала вид, что не заметила, как нажала на кнопку старта беговой дорожки. Ремень плавно переместился вперед, механизм вызвал знакомую дрожь под ногами. Разместив наушники в ушах, я использовала музыку, чтобы забыть о том, что Мэддокс, совершенное совершенство, сзади меня, увеличение скорости и наклонная поверхность беговой дорожки помогали тоже.

После нескольких кругов, я вытащила один наушник и позволила ему свиснуть по моему плечу. Я повернулась, чтобы посмотреть на стену зеркал слева от меня и сказала отражению Мэддокса.

— Между прочим, ты мне небезразличен.

— О, да? — сказал Мэддокс, пыхтя на заднем плане.

— Ты чертовски согласен со мной.

— Что, черт побери, это должно означать?

— Я не собираюсь позволить тебе сделать это.

— Ты действительно думаешь, что я пытаюсь расстроить тебя? — он казался довольным.

— А что, нет?

— Я уже говорил тебе — нет.

После короткой паузы, он стоял возле беговой дорожки, его рука опирается о ручку безопасности.

— Я знаю, я произвел негативное впечатление на тебя, Линди. Надо сказать, это было непреднамеренно. Но я мотивирован сделать агентов лучше.

— Это включает Сойера?

— У агента Сойера есть своя история в нашей команде, о которой ты ничего не знаешь.

— Просвети меня.

— Это не моя история, чтобы рассказывать.

— Что это? — я ухмыльнулась.

— Это не имеет значения.

— Ты не разрешаешь ему разговаривать со мной из — за чьей — то истории?

Мэддокс пожал плечами.

— Просто мне нравится стоять у него на пути.

— Твоя истерика в моем офисе, после того, как Агент Сойер ушел, была такой, будто ты стоишь у него на пути. Правильно.

Он покачал головой, а потом ушел. Я вставила наушник обратно в ухо, но Мэддокс опять появился возле меня.

— Почему я — придурок за то, что держу тебя подальше от такого мудака, как Сойер?

Я нажала на кнопку и беговая дорожка остановилась.

— Мне не нужна твоя защита, — пропыхтела я.

Мэддокс начал говорить, но потом ушел снова. На этот раз, он протолкнул дверь в мужскую раздевалку.

Через несколько минут я взлетела с беговой дорожки и протопала в мужскую раздевалку.

Одна рука Мэддокса была на раковине, а другая держала зубную щетку. Его волосы были мокрые и только полотенце прикрывало его.

Он сплюнул, прополоскал рот, а потом постучал зубной щеткой о раковину.

— Чем я могу тебе помочь?

Я сдвинулась с места.

— Возможно, ты можешь очаровать всё руководство, вплоть до директора, но ты мне небезразличен. Я никуда не собираюсь, поэтому ты можешь прекращать любую игру, в которую ты играешь.

Он кинул его щетку в раковину и пошел прямо на меня. Я пошагала назад, ускоряя шаг, как и он. Моя спина ударилась о стену, и я ахнула. Мэддокс ударил своими ладонями по обеим сторонам стены от меня, выше моей головы. Он был на расстоянии нескольких дюймов от моего лица, с его кожи всё еще стекала вода после недавнего душа.

— Я продвинул тебя до смотрителя, Агент Линди. Что тебя заставляет думать, что я хочу, чтобы ты ушла?

Я подняла подбородок.

— Твоя ерундовая история о Сойере не складывается.

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил он.

Я чувствовала его мятное дыхание.

— Я хочу правды.

Он наклонился, его нос проследил по моей челюсти. Мои колени почти подкашивались, когда его губы касались моего уха.