Прекрасное искупление

— Если бы мы и оказались на незнакомой территории, что для меня всё, мы бы адаптировались, знаешь ли. Но я не могу отвергать все, что запланировала на будущее, и надеяться, что однажды ты перестанешь грустить по поводу того, что ты не с ней, — я почувствовала, как слезы жгут глаза, — Если я отдаю тебе свое будущее, то хочу, чтобы ты оставил прошлое позади.

Я взяла рамку для фото со стола и выставила ее перед лицом Томаса, заставляя взглянуть. Его глаза переметнулись на рамку, и когда он взглянул на фото, уголок его рта приподнялся.

Возмущенная, я развернула фотографию, и моя челюсть отвисла. Это был черно — белый снимок нас с Томасом, который Фэлин сделала в Сейнт — Томасе. Он прижимал меня к себе, целуя в щеку, а улыбалась, будто впереди была целая вечность.

Я взяла другую рамку и посмотрела на нее. Фото всех пяти братьев Мэддокс. На последней я увидела его родителей.

— Она первая, кого я полюбил, — сказал Томас, — но ты, Лииз, ты последняя женщина, которую я когда — либо буду любить.

Я стояла, не находя слов, и затем поплелась к двери.

— Верни мне мои фотографии, пожалуйста.

Я поняла, что оставила папку на его столе, а вместо этого ушла с фотографиями в руках. Я медленно подошла к нему. Он протянул руку, и я вернула рамки.

— Просто отдам это Констанс, — сказала я, забирая папку, чувствуя себя при этом дезориентированной. Я повернулась на каблуках и заспешила к двери.

— Лиис, — позвал он меня.

В ту секунду, когда я вырвалась из офиса, то практически бросила папку в Констанс.

— Хорошего дня, Агент Линди, — сказала она, и ее голос разнесся по отделу.

Я удалилась в свой офис и села на стул, опустив голову на руки. Пару секунд спустя Вэл прибежала из коридора, а за ней Маркс, хлопнув дверью.

Я подняла голову.

Вэл указала пальцем на него.

— Прекрати! Ты не можешь гнаться за мной по всему зданию!

— Я перестану следовать за тобой, когда ты начнешь отвечать прямо на мои вопросы! — закричал он.

— Какого черта сегодня происходит со всеми? Весь офис с катушек съехал? — закричала я.

— Я тебе уже ответила! — сказала Вэл, игнорируя меня, — Я сказала тебе, что поговорю с ним сегодня вечером!

Сойер просунул голову в офис, одновременно стуча в дверь.

— Босс?

— Убирайся! — закричали Маркс, Вэл и я в унисон.

— Ладно, — сказал Сойер, удаляясь.

— И что дальше?

— Если он не съедет, я съеду, — сказала Вэл, будто кто — то вытягивал из нее слова.

— Слава Иисусу! — закричал Маркс невидимой аудитории, указывая всеми пальцами в сторону Вэл, — Наконец — то прямой ответ, черт подери!

Томас ворвался в офис.

— Какого черта вы все тут кричите?

Я снова прикрыла лицо.

— Лиис, ты в порядке? Что с ней случилось, Вэл? Она в норме? — спросил Томас.

Маркс заговорил первым.

— Простите, сэр. Вы…вы в порядке, Линди?

— Я в норме! — завопила я, — Мне просто надо, чтобы вы, сосунки, убрались из моего офиса!

Все трое застыли, уставившись на меня в неверии.

— Выметайтесь!

Сначала ушли Вэл и Маркс, и после некоторых раздумий, Томас оставил меня одну, закрыв за собой дверь. Весь Пятый Отдел уставился на меня. Я прошла к стеклянной стене, показала им оба средних пальца, выпалила пару словечек на японском и закрыла жалюзи.

Глава 24

Я приспособила свой мобильник так, что он находился между моей щекой и плечом, пока я пыталась готовить.

— Не клади трубку, мам. Секунду, — сказала я, прибегнув к тому, чтобы поставить телефон на шкаф.

— Ты знаешь, я ненавижу громкую связь, — В ее голосе чувствовалась строгость, — Лиис, отключи громкую связь.

— Я здесь одна, мам. Никто больше тебя не слышит. Мне нужны обе руки.

— Наконец — то ты готовишь для себя и не ешь эту переработанную гадость каждый вечер. Ты набрала вес?

— Вообще — то я потеряла несколько фунтов, — сказала я, улыбаясь, хоть она меня и не видела.

— Не слишком много, я надеюсь, — проворчала она. Я засмеялась, — Мам, ты вечно недовольна.

— Я просто скучаю по тебе. Когда ты приедешь домой? Ты же не будешь ждать до Рождества, правда? Что ты готовишь? Что — то хорошее?

Я добавила брокколи, морковь и воду в горячее рапсовое масло и распределила по сковороде, когда она зашипела.

— Я тоже скучаю по тебе. Я не знаю. Я посмотрю в своем расписании. Курицу и жареные овощи, и я надеюсь, будет превосходно.

— Ты смешала соус? Ты должна сначала смешать его, знаешь, чтобы все перемешалось и подышало.

— Да, мам. Он стоит на столе рядом со мной.

— Ты добавила что — то еще? Он хорош таким, как я его делаю.

Я хихикнула.

— Нет, мам. Это твой соус.

— Почему ты ешь так поздно?

— Я в часовом поясе Западного Побережья.

— И все же, там девять часов. Ты не должна есть так поздно.

— Я работаю допоздна, — сказала я с улыбкой.

— На работе тебя не слишком загружают, правда?

— Я сама себя загружаю. Но мне так нравится. Ты это знаешь.

— Ты не ходишь одна ночью, правда?

— Да! — поддразнила я, — И только в нижнем белье!

— Лиис! — закричала она.

Я рассмеялась вслух, и это было здорово. Казалось, что я не улыбалась долгое время.

— Лиис? — сказала она с беспокойством в голосе.

— Я здесь.

— У тебя ностальгия?

— Только по вам, ребята. Скажи папе, что я передаю привет.