Прекрасное искупление

— Патрик? Патрик! Лиис передает привет.

Я услышала отца где — то в комнате.

— Привет, малышка! Скучаю по тебе! Веди себя хорошо!

— На этой неделе он начал принимать капсулы с рыбьим жиром. Придают ему энергию, — сказала она.

Я услышала недовольство в ее голосе и снова засмеялась.

— Я скучаю по вам обоим. Пока, мам.

Я нажала на кнопку «завершить» мизинцем, и затем я добавила курицу и капусту. Прежде чем я добавила горох и соус, кто — то постучал в дверь. Я подождала, думая, что мне это показалось, но стук повторился, громче на этот раз.

— О, нет. О, дерьмо, — сказала я сама себе, уменьшая огонь почти до конца. Я вытерла руки кухонным полотенцем и побежала к двери. Я заглянула в глазок и затем дернула за цепочку и замок, хватаясь за него, как сумасшедшая.

— Томас, — прошептала я, не в силах скрыть свой шок.

Он стоял там, в простой белой футболке и спортивных шортах. У него даже не было времени надеть обувь, судя по его босым ногам.

Он начал говорить, но передумал.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Здесь вкусно пахнет, — сказал он, втянув носом воздух.

— Да, — я повернулась в сторону кухни.

— Жареная курица с овощами. У меня много, если ты голоден.

— Ты одна? — спросил он, смотря мне вслед.

Я усмехнулась.

— Конечно, я одна. Кому еще здесь быть?

Он уставился на меня на несколько секунд.

— На тебе мое худи.

Я посмотрела вниз. — О. Тебе его вернуть?

Он покачал головой.

— Нет. Ни в коем случае. Я просто понял, что ты все еще носишь его.

— Я часто его ношу. Оно иногда заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Я… эммм… хотел с тобой поговорить. Офис гудит о твоем взрыве.

— Только моем? Я эмоциональна, потому что я женщина. Типично, — пробормотала я.

— Лиис, ты разговаривала на японском в офисе. Все знают.

Я побледнела.

— Мне жаль. Я была расстроена, и я… дерьмо.

— Старший оперативный сотрудник дал зеленый свет продвигаться дальше с планом убрать Гроува.

— Хорошо, — я обняла себя за плечи, чувствуя себя уязвимой.

— Но они не нашли его.

— Что? А как насчет Сойера? Я думала, что он мастер надзора. Разве он не следит за Гроувом?

— Сойер уехал, чтобы найти Гроува. Не волнуйся. Сойер найдет его. Ты… ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

Я посмотрела на него. Его выражение лица умоляло меня сказать «да». Я хотела, чтобы он был здесь, но это будет означать только долгие разговоры, которые привели бы к аргументам, а мы оба устали бороться. Я покачала головой.

— Нет, я буду в порядке.

Кожа вокруг его глаз смягчилась. Он сделал шаг и подошел ко мне, охватив руками мое лицо. Он взглянул мне в глаза, и в его орехово — зеленых озерах глаз бурлил внутренний конфликт.

— Черт побери, — сказал он. Он наклонился и дотронулся своими губами моих губ. Я уронила кухонное полотенце и схватила в кулаки его футболку, но он не торопился уходить. Он наслаждался тем, что пробовал меня на вкус, чувствуя тепло наших губ, слившихся воедино. Его губы были уверенными и настойчивыми, но уступили, когда мой рот прижался к ним. Когда я подумала, что он оттолкнет меня, он обернул обе руки вокруг меня.

Томас целовал меня так, словно он веками нуждался во мне, и в то же время он целовал меня, прощаясь. Это было желание, и печаль и злость, соединенные вместе, но контролируемые, в сладком, нежном поцелуе.

Когда он, наконец, отпустил меня, я почувствовала, что наклоняюсь вперед, желая большего.

Он моргнул несколько раз.

— Я пытался не делать этого. Прости.

И он ушел.

— Нет… все… все отлично, — сказала я пустому коридору.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней, все еще чувствуя его вкус. Место, где я стояла, все еще пахло, как он. Впервые с тех пор, как я въехала, моя квартира не чувствовалась моим святилищем или представлением моей самостоятельности. Я просто чувствовала себя одинокой. Ужин уже не пах так хорошо, как несколько минут назад. Я посмотрела на девочек на картине Такато, вспомнив, что Томас помогал мне вешать ее — даже они не помогали мне почувствовать себя лучше.

Я поплелась к плите, выключила ее, потом взяла свою сумку и ключи.

Лифт, казалось, полз невероятно долго, чтобы достичь вестибюля, и я подпрыгивала в ожидании. Мне нужно было уйти из дома, от квартиры Томаса. Мне нужно было сидеть напротив Энтони с «Манхэттеном» в руке, забыв о Гроуве и Томасе, и о там, от чего я отказалась для себя.

Я посмотрела по обе стороны и перешла улицу широкими шагами, но когда я достигла тротуара, большая ладонь обхватила мою руку, останавливая меня.

— Куда, черт возьми, ты идешь? — спросил Томас.

Я отдернула руку и оттолкнула его. Он просто отодвинулся, но я закрыла рот рукой, а потом положила ладони на грудь.

— О, Боже! Прости! Это была спонтанная реакция.

Томас нахмурился. — Ты не можешь гулять одна сейчас, Лиис, пока мы не найдем местонахождение Гроува.

В десяти шагах, на углу стояла пара, ожидая, пока загорится зеленый свет. Не считая их, мы были одни.

Я с облегчение выдохнула, но мое сердце все еще колотилось.

— Ты не можешь просто ходить и хватать людей так. Тебе повезло, что ты не закончил как пьяный Джо.

Улыбка медленно расползлась по лицу Томаса.