Прекрасное табу (СИ)

Собралась с силами, подавила слёзы, натянула улыбку, чтобы никому не показать своей боли, и вышла из кабинета. Старалась не смотреть на лица повстречавшиеся мне, но заметила, как присутствующие в приёмной смотрели на меня и переглядывались. Гордо подняв голову, шла, словно по дороге позора, чувствуя эти взгляды. Не думаю, что они видели видео, скорее всего, они просто слышали, как генеральный меня выгнал, повысив голос. Мне было плевать. Боль, которую причинил Стас, не позволив мне даже объясниться, заглушала все остальные эмоции. Истерзанная в клочья душа кровоточила, но я изо всех сил внешне скрывала это. Никто, никогда не увидит меня страдающей, кроме самых близких и любимых. И первый, кому я не позволю насладиться моими слезами — это Соколовский. Да, он одержал победу в этом сражении из-за моей роковой ошибки, но партия ещё не окончена. И теперь, я готова на самые отчаянные шаги. Месть… Внутренний вулкан прорвался, стекая горячей лавой по раненому сердцу. Нужно его успокоить, потому что месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Два дня я не выходила из дома и не отвечала на звонки, даже подруги и Макса. Заливала боль холодным элексиром в виде вина и слезами, периодически громко включая музыку и перелистывая наши фото с райского уикенда. Мне нужно было выплеснуть всё, что бушевало во мне: боль, отчаянье, крик, гнев, ярость. Ничего не должно остаться во мне, кроме холодного расчёта, когда я пойду к Соколовскому. Свою любовь к Стасу я закрою ото всех глубоко в сердце на сотню замков, чтобы она сохранилась нетронутой. Никому не позволю её запачкать, опошлить, убить… Это лучшее, что я испытала, и таких чувств, такого мужчины больше не будет в моей жизни никогда…

В глубине души я тешила себя надеждой, что Стас остынет и захочет меня выслушать. Возможно, поймёт и простит. Его прощение для меня было самым важным, даже если мы уже никогда не будем вместе. Мне оставалось только ждать. Я понимала, что сейчас по горячим следам навязывать своё объяснение бесполезно. На эмоциональном потрясении, которое он переживает из-за случившегося в семье, спокойного разговора не получится. Он должен остыть. Я надеюсь на это…

Но долго утопать в своей боли мне не дали. Поздним вечером, почти ночью, позвонил Соколовский. Осмелев от выпитого вина, я подняла трубку.

— Наслаждаешься?

— Хотел узнать как ты, — спокойно ответил хрипловатый голос.

— Какая же ты лицемерная тварь, Соколовский, — усмехнулась, выливая остатки красного в бокал.

— Оу-оу, потише, малышка, — слышала в его голосе иронию.

— Ты не сдержал слово, — прорычала я. — Ты обещал мне день, чтобы объясниться с ним.

— Прости, не сдержался. Не мог позволить, чтобы… — он осёкся. — Ты мне сделала очень больно при последней встрече, — он затянулся, выдохнув. — Суть не поменялась. Условия остаются прежними, малышка.

— Всё поменялось! Теперь он не просто испытывает боль от моего ухода, но и презирает меня! — с гневом прорычала в трубку. — Смотрит на меня как на последнюю шлюху. Ты изгадил всё, что было между нами! Выставил меня отвратительной, мерзкой обманщицей, которая трахается с его врагом.

— А разве ты не обманщица?

— Ненавижу тебя! — почти прокричала, не сдержав слёз боли. — Пошёл на хер! Я никогда не буду с тобой! Гори в аду, ублюдок!

Ноги ослабли, голова закружилась, и я упала в кресло. Соколовский молчал. Слышала его шумное дыхание, как он затягивался сигаретой, сопя в трубку. А потом… выдохнув, твёрдо, низким голосом, прохрипел:

— Я уничтожу его. Сотру в порошок его репутацию. Заберу всё, что у него осталось. Его дети буду жить в нищете. А ты… Ты будешь жить с тем, что могла его спасти.

Не могла его больше слушать… Сбросила вызов. Внутри всё клокотало от гнева. Долго сидела, замерев и уставившись в одну точку на стене. Этот подонок забрал у меня ВСЁ. И дело совсем не в наследстве и капитале. Он отнял у меня родителей, мою беззаботную юность, лучшие годы, чистые… первую любовь, заставив меня повзрослеть раньше, чем хотелось бы… А теперь… украл любовь и доверие любимого мужчины, с которым я познала настоящее счастье, близость, нежность… ЕГО…

Решительно, махом, осушила бокал. Вытерев остатки слёз на щеках, приняла решение. Собрала все силы и эмоции в кулак: «Я не позволю разрушить жизнь Стаса, будущее его дочери. Соколовский заплатит мне за всё». Сейчас моя жизнь стала для меня не важна. Ради Стаса я готова на всё… и я сделаю, что смогу… и мне всё равно, что об этом и обо мне подумают.

Следующий день у меня ушёл на то, чтобы всё хорошо обдумать и утвердиться в своём решении. Сомнений уже не было. Пусть я потеряла Стаса, его доверие, но настало время собирать камни. Я попытаюсь отомстить Соколовскому и оградить Стаса от него, даже если это будет стоить моей репутации в глазах окружающих и… любимого мужчины.

Ближе к вечеру стала собираться, настраиваясь на предстоящую встречу с врагом. Неожиданно раздался настойчивый звонок в дверь. Открыла подруге.