Прекрасные

Я снова попыталась сесть, но слабость и дрожь охватили меня.

– Не пытайся двигаться. Будешь шуметь – служанки немедленно предупредят Министра Красоты. У нас совсем немного времени, – наклонилась ко мне Иви, – для того, чтобы побыть в одиночестве.

Ее лицо было так близко, что я смогла заглянуть под вуаль, и бывшая фаворитка не отпрянула, будто сама этого хотела. Глаза и рот окружало множество морщин. Почему их так много? Мы стареем иначе, чем Серые. У мамы было очень мало морщин даже перед самой смертью.

– Ты должна настроиться. Ты здесь меньше недели.

Я опустила голову на руки.

– Мне хотелось, чтобы она рассказала при дворе, что я сделала все, о чем она просила. Хотелось доказать, что я могу быть фавориткой с самого начала.

– Будешь перенапрягаться – сгоришь и закончишь как Амброзия.

– А что на самом деле с ней произошло?

Иви задумалась и почти неслышно произнесла:

– Принцесса София настояла…

Вдруг кто-то отодвинул полог. Утренний фонарик мгновенно погас. На нас уставилась одна из служанок Министра Красоты.

– Уже проснулась? – Это была сама Министр. – Иви! Боже мой, что ты делаешь в кровати фаворитки? Не хватало еще, чтобы об этом узнали сплетники! Представляю, какой будет скандал!

Иви мгновенно вскочила на ноги.

– Я просто проверяла, все ли с ней в порядке, Мадам Министр.

– Следи за кем-нибудь другим. Здесь полно нянек, которые за ней присматривают. Ей не нужна еще одна. – Небрежным движением руки она отослала Иви прочь. – Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Еще немного уставшей, но гораздо лучше.

– Поднимите ее на ноги, – приказала Министр Красоты своим и моим служанкам. – И подайте чай и поздний завтрак в главную гостиную. Ей нужно подкрепиться.

Бри с улыбкой бросилась ко мне, вытащила иглы из моих рук и помогла встать с кровати. Я накинула на себя меховой халат. Ноги были ватными и не держали.

– Я тебя держу, – прошептала она, подхватив меня.

– Спасибо.

Наконец пол перестал уплывать у меня из-под ног, и я смогла пойти за Министром Красоты в главную гостиную. Мы уселись в кресла.

– У тебя здорово получилось с принцессой Сабиной. Она только о тебе и говорит. – Министр наклонилась и поцеловала меня в холодные щеки. – К тебе уже запись на месяц вперед.

– Правда? Я и не думала, что так хорошо выйдет.

– Ты дала ей все, что она хотела. Ей не терпится еще раз с тобой встретиться.

Я почувствовала облегчение.

– Смотри-ка! Вон почтовые шары от Мадам Дюбарри и от принцессы. Все комнаты, через которые они пролетали, теперь в блестках. – Из почтовых шаров вырвались небольшие залпы салюта, один малиновый, а второй цвета розовых лепестков и сливок. Шары носились по комнате, словно расшалившиеся дети; их ленты змеились и шуршали по полу. Я вспомнила о шаре от Огюста, и это воспоминание, как лучик света в темноте, заставило меня улыбнуться.

Служанки подкатили к нам тележки с завтраком, на которых высились сырные башни, увенчанные томатами на шпажках, стопки горячих и сладких булочек и нарезанного мяса. Министр едва притронулась к блюдам, а я набросилась на еду как голодная тигрица.

– Когда я начну работать с королевой? – Мне очень хотелось показать ей, на что я способна, и доказать, что я именно та, кто ей необходим.

Министр Красоты хмыкнула и посмотрела на меня.

– Какая ты шустрая. Тебе перед этим нужно будет еще ох как много поработать.

– Но у меня уже запись.

– Терпение, малышка, – снисходительно улыбнулась она. – Доедай. Сегодня вечером у тебя еще одна процедура.

– Правда?

– Принцесса потребовала, чтобы ты к ней пришла. – Министр Красоты похлопала меня по руке. – Хотя обычно она всегда ждет, как фаворитка себя покажет. Новые волосы, которые ты ей подарила на вечеринке в честь дня рождения, произвели на нее впечатление. Весьма изобретательно. Бьютископы показывали ее в первый раз, да и прессе понравилось.

– Спасибо, – поблагодарила я, испытывая одновременно и беспокойство, и возбуждение. – Мне очень хотелось ей угодить.

– Надеюсь, что ты будешь продолжать в том же духе, – сказала Министр.

После завтрака Бри и Реми сопроводили меня в покои принцессы. Служанка толкала перед собой тележку с моим бьютикейсом. Мы шли по дворцовым коридорам, придворные показывали на нас пальцами и шептались нам вслед. Я распрямила плечи и очень старалась не чувствовать себя измотанной. Почтовый шар-сплетник, отправленный репортерами, болтался впереди. Реми оттолкнул его в сторону.

– Ненавижу их, – сказал он.

– Недостаточно круто для тебя?

– Газеты такие глупые.

– Не все.

– В большинстве печатают одну ложь.

– Ложь бывает и приятной, – заметила я.

Он не улыбнулся.

– Ложь опасна как меч. Она может больно ранить. – Реми встал у дверей в покои принцессы и застыл как изваяние. Он снова стал прежним холодным солдатом, как в первый день нашего знакомства, а не тем молодым человеком, что неуклюже пытался шутить на дне рождения Софии и задавать мне вопросы. Глядя на него, я вздохнула. Его лицо так и не выражало ни одной эмоции.

Бри приподняла дверной молоток. Громкий стук эхом отразился от стен. Слуга широко распахнул дверь.