Прекрасные господа из Буа-Доре

– Наиболее могущественная особа в государстве!.. – задумчиво сказал советник. – Возможно, это не король!

– Вы правы, сударь, – простодушно ответил Адамас. – Возможно, это господин коннетабль. Я недостаточно понимаю знаки… Я мог ошибиться… но, в конце концов, это король или господин де Люинь; я вам своей жизнью в этом ручаюсь!

– Где этот астролог? – живо сказал советник. – Пусть придет сюда, я хочу его видеть!

– Да, сир! – ответил Адамас, еще смущенный и озабоченный, и побежал к двери.

– Подождите, – сказал Лене, остановив его. – Я хочу знать, почему вы называете меня так. Скажите, или я вам голову проломлю!

– Не ломайте ничего, сударь! – возразил Адамас. – Разве вы не видите, что я потерял голову? Это слово сам не знаю как приходит ко мне на уста; сущая правда, как то, что Бог есть на небе: я вижу ваше лицо в первый раз. Должен ли я идти за астрологом?

– Да, бегите! И берегитесь все, если это обман или ловушка! Я подожгу вашу лачугу!

Буа-Доре мог лишь уверять, что совершенно ничего не знает. Он ничего не понимал в поведении Адамаса и был очень этим обеспокоен.

Он ясно видел, что верный слуга слышал разговор, только что состоявшийся у него с советником, и что он пользовался, ради спасения Люсилио, выдуманным им способом выдать его за астролога, зная, как и все, уважение, с каким принц Конде относился к мнимому искусству прорицателей. Но пойдет ли на эту уловку серьезный Люсилио? Сможет ли он сыграть свою роль?

«В конце концов, – думал Буа-Доре, – положимся на Провидение и на талант Адамаса! Речь идет только о том, чтобы выгнать отсюда врага, не дав ему захватить ни моего друга, ни меня; затем позаботимся о нашей безопасности».

Глава сорок первая

Через несколько минут появился Адамас с Люсилио. Люсилио, как всегда, был спокоен и улыбался. Он слегка поклонился советнику, глубоко – маркизу и протянул последнему лист бумаги, заполненный неразборчивыми знаками.

– Увы! Друг мой, – сказал Буа-Доре, – я ничего в этом не понимаю.

– Говорите! – крикнул немому Лене; тот знаком показал, что это для него невозможно. – Напишите хотя бы!

Люсилио сел и написал: «Я здесь не должен ни перед кем отчитываться, кроме маркиза да Буа-Доре; я вас не знаю. Выйдите из этой комнаты, я не стану писать при вас».

– Станете, черт возьми! – вне себя вскричал советник. – Я хочу знать все, и вы ответите!

– Простите его, сударь, – сказал Адамас. – Он, как великие ученые, очень странный и своенравный. Если вы хотите, чтобы он открыл свои секреты, говорите с ним ласково.

– Он хочет денег? – спросил советник. – Он получит их: пусть говорит!

Люсилио отрицательно покачал головой.

Советник, казалось, сидел на горящих углях.

– Ну, – сказал он после минуты беспокойного молчания, – я узнаю, ученый вы или сумасшедший! Взгляните на мою руку и расскажите мне что-нибудь.

Люсилио посмотрел на руку советника, встал и, показав Адамасу свою тарабарщину, знаком велел ему говорить вместо себя.

– Да! Я это ясно вижу, – сказал Адамас. – Эти знаки говорят, что есть один человек, принц… который хочет надеть на свою голову корону Франции; но где человек, у которого этот знак на руке? Я этого не знаю.

Люсилио показал руку советника.

– Так кто же я? – спросил он, очень удивленный.

Люсилио написал три слова, которые прочел один советник, с волнением. Его лицо изменилось и голос смягчился.

– И король умер? – спросил он, дрожа всем телом, словно от страха или радости. – Вы видите теперь, что надо ответить мне?

Люсилио написал: «Король чувствует себя хорошо, но господин де Люинь умер при свете пламени, 15-го числа сего месяца, в одиннадцать часов вечера».

Мнимый советник Лене едва успел прочесть эти слова, как, не выказывая никакого сомнения, надвинул шляпу на голову, бросился на лестницу и, ни слова не сказав, кроме обращенного к его людям: «В путь!», снова сел на коня и поскакал во весь опор со всей своей свитой, и не подумав ни извиниться перед хозяевами Брианта, ни поблагодарить их, ничего не пообещав и ничем не пригрозив.

Адамас, маркиз и Люсилио, в молчании проводившие их до последней двери, чтобы убедиться, что ничего подозрительного не осталось ни в замке, ни в деревне, вернулись в гостиную, где нашли Лориану и Марио.

Все они были так взволнованы, что несколько минут не говорили ни слова.

Наконец маркиз нарушил молчание:

– Значит, это был принц?

– Да, – сказала Лориана. – Я видела его в Бурже три месяца назад, и я сразу его узнала, когда проходила здесь, чтобы поздороваться с ним. А вы, мой маркиз, вы, стало быть, никогда его не видели?

– Один или два раза я видел его молодым, в Париже, с тех пор – никогда. И все же, когда он назвал имя принца де Конде, объявив себя приближенным к его особе, это имя наложилось на лицо фальшивого советника Лене, и с каждой минутой я все больше убеждался, что имел дело с самим господином. Вот почему я был очень терпеливым; на мое счастье, Господи! Но как случилось, что вы придумали?..