Прекрасные порочные ангелы

Оценщик долго осматривает серьги под специальной лупой, прежде чем вытащить из сейфа заветные зеленые купюры и выложить мне. Я не спорю о цене, хотя и предполагала получить больше. Но мы договариваемся быстро. Человек знает свое дело. Не зря я просидела три ночи за компьютером, пока Иэн спал, и перерывала весь интернет в поисках подходящего места.

Выйдя на улицу, я расслабляюсь, позволив окаменевшим мышцам почувствовать вечерний воздух февральского Лос-Анджелеса. Все же, как незаметно летят дни. Казалось, совсем недавно я увидела Иэна и потеряла разум. Сейчас, несколько месяцев спустя, он является неотъемлемой частью моей жизни, и я не могу представить, что за еще несколько коротких месяца, все может измениться. Я больше не хочу изменений.

Мои каблуки стучат по асфальту, и я туже запахиваю белый кардиган. В глаза бросается афиша возле небольшого кинотеатра.

«Черепашки-ниндзя 2».

Улыбка ползет по моему лицу, когда я вижу этих зеленых мутантов. А я даже не видела первый фильм. Думаю, нужно обратиться к Вэлу.

Я делаю шаг в сторону навеса маленькой кофейни, чтобы купить кофе и заказать такси. Но прямо передо мной останавливается машина, и биение моего сердца заглушает весь городской шум.

Это никогда не прекратится.

Тонированное стекло заднего сиденья опускается, и я вижу лицо, которое возненавидела.

— Я сейчас закричу, — сжимая крепче сумку в руках, говорю я.

— Нам нужно поговорить. — Голос Николаса как всегда спокоен.

— Ты псих.

— Котенок. — Я слышу отчаяние. — Выслушай меня.

Я оглядываю улицу, на которой мы стоим. Мне лучше зайти в кафе и закрыться в туалете, а затем набрать Иэна. Не станет же Николас выламывать дверь.

— Ты знаешь, что я ничего не сделаю тебе.

— Я тебя уже не знаю, — говорю, отступая назад.

— Постой. Это касается Клэя.

Я замираю.

— Что?

— Твой так называемый парень. — В его голосе звучит насмешка, но он тут же, снова напускает на себя маску грусти. — Ты знаешь, чем он занимается?

Мое тело колотит под натиском его голубых глаз. Откуда он знает?

— Вижу, ты в курсе, — говорит он сам себе. — Ему светит тюрьма. И даже его отец не спасет, если за это дело возьмусь я.

— Ты ведь не прокурор, — говорю я, хотя понимаю, что это не имеет значения.

Он улыбается, но его улыбка не самодовольная. Он смотрит на меня с каким-то сожалением, как на провинившегося ребенка.

— Я не хочу, чтобы ты портила себе жизнь, Линдси. Я люблю тебя.

Я игнорирую последний комментарий.

— Вот и не помогай мне в этом. Что тебе нужно?

— Сейчас мне нужно, чтобы ты села в машину, и мы смогли спокойно все обсудить.

Я качаю головой, жалея, что оказалась здесь. Но он что-то знает про Иэна.

— Если ты не хочешь, чтобы парня закрыли, ты сядешь, Линдси, — грубо говорит он. — Я не угрожаю тебе, я просто хочу поговорить.

Похоже, у меня совершенно отсутствуют инстинкты самосохранения. Потому что я делаю шаг в сторону машины. Николас открывает дверцу, и я сажусь. Меня он не тронет, но что-то грозит Иэну, и я должна выяснить что именно.

Когда я оказываюсь в знакомой машине, грудь пронзает острая боль. Этот запах, его руки… я так хотела это забыть.

— Линдси. — Николас берет меня за руку и нежно сжимает. — Я так скучаю.

Я вырываю руку и стараюсь отодвинуться, как можно дальше. Мы смотрим друг на друга. Он с вожделением, я с ненавистью. Его взгляд проходится по моему телу, затем голым ногам и туфлям.

— Ты стала еще прекрасней.

— Говори то, зачем я здесь.

Он ослабляет галстук на шее и обращается к водителю, пультом приоткрыв стекло:

— Покатайся по кварталу, пока я не скажу, куда ехать.

— Да, сэр.

Стекло снова скрывает нас от водителя, и машина трогается с места.

— Не трать время на слова о своей любви, — говорю я.

— Ты так и не простила меня, — говорит он. — Я должен был вернуть тебя.

Я смеюсь.

— Ты думаешь, это меня уже волнует? Да я счастлива, что все так вышло. Я все знаю, Николас. О моем отце и о твоем, я даже думать боюсь, что ты принимал хоть какое-то в этом участие.

Черты лица Николаса ожесточаются, когда я это говорю. Минуту он молчит.

— Это не касается ни моего, ни твоего отца, — наконец, произносит он. — Дело в нас.

— Нет никаких «нас», — говорю я. — И никогда не было.

— Я слишком долго ждал. — Николас берет черную папку, лежащую позади него, и кладет ее мне на колени. — Если ты об этом действительно знала, то я удивлен. Как ты можешь верить этому мальчишке?

Игнорируя его слова, я открываю папку и вижу черно-белые фото, снятые со скрытой камеры.

— Ты следил, — сдавленным голосом говорю я.

— Я должен был знать, что ты в безопасности. Но ты не в безопасности.

На этих фото Иэн, Майки, Сэд и остальные ребята. На некоторых фото они в банданах, на некоторых нет. Но чем дальше я пролистываю снимки, тем больнее мне становится дышать. Эти снимки с их сделок. Я отчетливо могу видеть, как Сэд передает какому-то парню пакетик, а тот в свое время сует ему деньги в карман. На одном снимке, сам Иэн берет деньги.

Я понимаю, что это конец. Николас в своем желании вернуть меня, зашел слишком далеко.

— Какое же ты дерьмо, — шепчу я, едва сдерживая гнев внутри себя.