Прекрасные сломанные вещи

Следующие пару часов я позволила ей играть в экскурсовода, пока мы вдвоем шатались по улицам. Она рассказала мне о том, как провела здесь семь лет. Тщательно избегая упоминаний о родителях, она пересыпала свой рассказ смешными историями о друзьях и брате. Оказавшись в родном городе, она засветилась какой-то новой уверенностью.

– А вот моя прежняя улица, – сказала она, сворачивая за угол.

– Ого, – удивленно охнула я.

Я-то думала, их дом мы обойдем стороной.

– Не волнуйся, – сказала она, читая мои мысли. – Их нет дома. У них годовщина, и они всегда уезжают.

– Какое счастливое совпадение, – сказала я.

Сьюзан внимательно на меня посмотрела.

– Это что, сарказм?

– Да ты что.

По крайней мере, теперь мне было понятнее, с чего она решила отправиться в эту «внезапную» поездку.

Сьюзан провела меня вокруг дома в сад, прямо к грядке с помидорами у правой стены забора. Я наблюдала, как она опустилась на колени, приподняла глиняный горшок и поскребла землю, пока не нашла какой-то предмет. Присев на лодыжках, она с торжествующей улыбкой показала мне ключ.

– Хорошо, что ты знала, где ключ, – сказала я, хотя далеко не была уверена, что это хорошо.

– Я жила тут семь лет, – ответила она, направляясь к задней двери. – Некоторые вещи не меняются.

В доме было тихо. Я остановилась у двери, наблюдая, как Сьюзан прошла в кухню и положила на стол сумку, словно обозначая, что это ее дом.

– Эм… Мы ведь просто зашли ненадолго, да? – спросила я.

– Конечно. – Она стояла, повернувшись ко мне спиной. – Я покажу тебе тут все, ладно?

Она прошла по кухне, на ходу пробегая пальцами по шкафам и столу. Я не могла понять по ее лицу, что она чувствует.

– Так странно, – внезапно сказала Сьюзан. – Я думала, может, дом изменится. Но тут все совсем так же, как когда я здесь жила. Похоже, мир не вращается вокруг меня…

Она попыталась иронично улыбнуться, но улыбка вышла жалобной. Сьюзан посмотрела на меня.

– А теперь ты здесь. Словно столкнулись две мои вселенные.

– В хорошем смысле?

Я ожидала, что она улыбнется по-настоящему, но она остановилась, задумавшись, и вгляделась в календарик на пробковой доске у двери.

– Посмотри-ка, – сказала она, хотя я стояла в другом конце комнаты и не могла бы ничего разглядеть. – Вот они в Эдинбурге.

– У тебя там семья?

– Нет, они учились там в университете. Там и познакомились.

Это была новая деталь.

– А какая у тебя мама?

Сьюзан задумалась, размышляя. Я внезапно поняла, что очень люблю это в ней: как она всегда задумывалась, прежде чем мне ответить. Словно мои вопросы что-то значили.

– Грустная… – сказала она наконец. – Ну и… маленькая.

– А.

Странное описание для собственной матери.

– Она давно перестала работать и почти все время проводит дома, – объяснила Сьюзан. – Мне всегда казалось, словно она не совсем понимает, что с нами делать. Со мной и Брайаном. Папа – единственный, кто может вдохнуть в нее жизнь.

– Она когда-нибудь пыталась остановить его, когда он тебя бил?

Мне почему-то казалось, что в этом доме можно задавать такие вопросы.

Сьюзан потрясла головой.

– Это сложно объяснить, но я всегда чувствовала, что это просто часть жизни. Ну, часть моей семьи.

– Какой ужас.

– Да. В мире вообще много ужасного. – Она пожала плечами, словно не сказала ничего особенного, и снова от меня отвернулась.

Сьюзан взялась за ручку холодильника, открыла дверцу и заглянула внутрь.

– Теперь, когда я старше, я, кажется, это понимаю. Думаю, она чувствовала себя виноватой. За то, что изменяла отцу, понимаешь?

Она закрыла дверцу. В руках у нее было что-то вроде маленького яйца, запеченного в фарше – традиционного шотландского блюда.

– Она изменяла твоему отцу?

Сьюзан положила яйцо в рот целиком и прожевала. Проглотив, она сказала:

– Угу. Я тебе не говорила, что он на самом деле мой отчим?

– Да, говорила, но я как-то…

– Только однажды, – перебила меня Сьюзан. – Судя по всему.

Я понятия не имела, что на это ответить.

– И вот так. – Сьюзан расставила руки в стороны и показала на себя, а потом встала в позу, точно светловолосая женская копия Фредди Меркьюри. – И вот так на свет появилась я.

– И ты всегда это знала? – спросила я тупо.

Она опустила руки.

– Не-а. Узнала, когда мне было четырнадцать. Веселенькое открытие. – Она с нарочитым равнодушием закатила глаза. – Папа-то давно знал. То есть отчим.

Увидев выражение моего лица, она снова пожала плечами.

– В моей семье все довольно долбанутые.

Я подумала о своих родителях – таких скучных, таких нормальных. О том, как они спорили, чья очередь загружать посудомоечную машину.

– И как ты узнала?

По ее лицу пробежала тень.

– Мне не хочется об этом говорить.

Будто это я подняла тему.

– Ну ладно. – Она слегка улыбнулась. – Хочешь посмотреть мою комнату?

Я подумала, что ей больше хочется показать мне свою комнату, чем мне посмотреть, и я вопреки себе последовала за ней вверх по ступенькам. Она на ходу постукивала пальцем по перилам. Свернув в коридор, она указала на закрытую дверь справа.

– Это комната Брайана, – сообщила она, когда мы проходили мимо двери. – А это родителей. А это… а это моя.

Она толкнула дверь, и мы вошли внутрь.