Прекрасный Грейвс

– Еще как обидное, – парирую я. – Для всех, кто участвует в этих отношениях. И для тебя без исключения.

Ренн цыкнул на меня:

– Мы на месте.

Он передает мне доску для серфинга и берет свою, отвернувшись. Я полагаю, что разговор на этом закончен. Беру на заметку и планирую еще вернуться к нему, когда Ренн меньше всего будет этого ожидать. В гидрокостюмах мы отправляемся на берег, где встречаем друзей Ренна – Райланда, Тима и Клейтона.

Все они держат в руках свои доски для серфинга, готовые к покорению волн. По сравнению с тем, когда я видела парней в последний раз, сейчас они все выглядят огромными.

– Вот это ни хрена себе, детка, а ты похорошела! – воскликнул Клейтон, толкнув меня плечом.

– Эй! Заткни пасть свою. Вообще-то здесь я. – Ренн отталкивает его, нахмурившись.

– О да, Эвер. Бомбезно выглядишь. Трагедия хорошо на тебе сказалась, – сдавленно хихикнул Тим.

Ренн и его бьет, но уже по руке. И бьет сильно.

– Да заглохни уже, придурок.

Райланд вздохнул:

– Прости их. Ведут себя как животные, по-другому не умеют.

Я отмахиваюсь от него.

– Ни на кого не обижаюсь.

– Нет, но если серьезно, жаль твоего жениха. – Клейтон скорчил грустную гримасу.

Интересно, как бы отреагировали эти парни, если бы узнали, что на самом деле натворил Дом. Если бы они знали всю историю.

Я улыбаюсь ему:

– По правде говоря, я уже немного отошла от этого.

– Отлично, тогда тебе будет не так грустно, когда мы зададим тебе жару, – говорит Клейтон. – Как раз ты давно не тренировалась.

– Да я вас в пух и прах сегодня разнесу, – бодро отвечаю я ему. – Но если наезды на других приносят тебе удовольствие, пусть так и будет.

Клейтон ударяет Ренна локтем.

– Почему ты сказал, что она в депрессии? По-моему, она выглядит как всегда – типа умная.

Они не относятся ко мне как к маленькому ребенку, и мне это даже нравится.

Вскоре мы все бросаемся в волны. По мере того, как набираем скорость, наши ноги ударяются о мокрый песок. Мы рассекаем собой воздух. Я – только что вылупившаяся черепашка, рвущаяся в океан, чтобы уцелеть в борьбе с хищниками. Легкие расправляются. Конечности расслабляются. Мышечная память напоминает мне, кто я была, кто я есть и кем я призвана быть. Когда я окунаюсь в холодную воду, мое тело внезапно трезвеет. Мое сознание прояснилось.

Я живу.

Из меня вырывается рык. Эйфория накрывает меня с головой. Одна только радость от того, что я жива, здорова и невредима, и от того, что я сейчас наслаждаюсь жизнью в этом бесконечном океане, в одном из лучших городов мира, переполняет меня.

Вот ты и дома, шепчет мама где-то внутри меня. Расслабься. Улыбнись. Наслаждайся.

Я скольжу своим телом по доске для серфинга. Я быстро закрываю глаза. Мальчики кричат рядом со мной.

– Не тырь мою волну, придурок.

– Че-то ты совсем не в форме.

– Эй, чувак, с твоей сестрой все в порядке?

Вот прямо сейчас я более чем в порядке. И я верю, что буду в порядке. Что я переживу потерю мамы и Дома.

Но, возможно, мне не доведется больше потерять других людей, которые все еще здесь, на этой земле. Может быть, я не так уж ужасна и проклята.

Так я принимаю решение, что пришло время извиниться перед Джо.

* * *

На обратном пути домой Ренн открыл две банки «ЛаКруа», местной газировки, и протянул одну мне. Мы оба промокшие и дрожим, хотя нам не холодно. Адреналин прямо бурлит в моих жилах. Моему телу нужно еще раз напомнить о том, что оно все еще функционирует. И работоспособно.

Ренн молчит. Я знаю, что он не хочет снова поднимать тему своей недодевушки, но я не в силах удержаться. Я откашливаюсь, прежде чем поделиться с ним тем, о чем не говорила никому, кроме Джо. Даже Нора об этом не знает.

– У Дома… была девушка.

– Чего? – Ренн фыркнул. – Типа, ты увела его у кого-то другого?

Я помотала головой.

– Он изменял мне. А я о ней не знала.

Они были вместе три года.

– Вот козел, – громогласно выкрикивает Ренн. – Как ты это выяснила?

– В больнице, когда я примчалась к Дому, чтобы узнать, как он. И эта девушка оказалась там.

– Да это ж чушь собачья, – произносит он. Я рада, что он злится. Потому что в следующую секунду я покажу ему его же ситуацию через эту призму.

– Что бы ты сделала с ним, если бы он выжил? Осталась с ним? – интересуется Ренн.

За последние несколько недель я задавалась этим вопросом миллион раз. И ответ всегда был разным.

– Навряд ли. То есть я бы оставалась рядом, чтобы заботиться о нем, выхаживать его. Но уже не как его возлюбленная.

– Ну, ты более милосердна, чем я, это уж точно. Разве можно оплакивать его после такого дерьма? – Ренн повысил голос. – Жесть.

– Если он оказался нечестным человеком, это не значит, что я должна быть такой же. – Я верчу обручальное кольцо на пальце. Да, оно все еще на мне. И нет, понятия не имею, почему так. – Теперь понимаешь, почему я не хочу такого для тебя?

Как только мы подъехали к светофору, который горит красным, Ренн застонал и закрыл глаза:

– Это совсем не то же самое.