Прекрасный яд (ЛП)

Он снова хватает меня за волосы, притягивая мою голову к себе, пока мое тело не выгибается над кроватью. Другой рукой он залезает мне под рубашку, лаская грудь и пощипывая тугой сосок.

Наше совместное тяжелое дыхание и чувственные стоны наполняют комнату. Большие готические окна начинают заволакиваться паром.

— Потри свою киску, детка. — Эзра задыхается, продолжая трахать меня так, словно это последнее, что ему когда-либо удастся сделать.

Я наклоняюсь, бесстыдно потирая тугой пучок нервов между ног, сочетая это с толчками Эзры, пока мой живот не сжимается и я не достигаю вершины оргазма.

Я всхлипываю, когда он в последний раз щиплет и теребит мои возбужденные соски, после чего засасывает большой палец в рот и тянется вниз, медленно вводя его в мою задницу. Я люблю и в то же время ненавижу то, как мое тело так легко принимает его.

Когда он раздвигает тугое кольцо мышц, ощущение полного наполнения становится слишком сильным, и через все мое тело прорывается самый интенсивный и дикий оргазм.

Моя киска яростно сжимается вокруг члена Эзры, когда из его горла вырывается рев, и он опустошает себя глубоко внутри меня. Его член сильно пульсирует, пока моя киска доит его до последней капли.

Он опускается на меня сверху, прижимаясь грудью к моей спине.

Пот стекает у меня по затылку и лбу, пока мы оба лежим, тяжело дыша и изнемогая.

Я чувствую нежную ласку его теплых губ, когда он нежно целует меня в щеку, а затем встает, натягивает свои джоггеры и опускается рядом со мной на кровать.

Единственный звук в комнате — это наше совместное дыхание.

— Спасибо тебе.

Эти слова удивляют меня, когда они слетают с губ Эзры.

— За что?

— За то, что согласилась остаться со мной на ночь.

Я смотрю на замысловатые картины на потолке, не зная, что ответить.

Остаться с ним — это все, чего я когда-либо хотела, даже когда каждая клеточка моего существа говорила мне бежать, убраться как можно дальше от Эзры Сильваро.

— Ты убил Кару Вейланс? — Я с трудом могу поверить, что произношу эти слова. Не знаю, на какой ответ я надеюсь. Что он признает это? Разве убийца просто так признается в своем преступлении? Он же признал все остальное.

— А что, если я скажу тебе, что да? Ты бы убежала, маленькая птичка?

По моей коже пробегает холодок, мурашки, и я тяжело сглатываю.

— Нет. — Мое тело замирает, когда Эзра поворачивается на бок, а его язык касается края моего уха.

— Ты боишься? Хочешь сбежать прямо сейчас?

— Нет.

— Хорошо, — шепчет он, его горячее дыхание ласкает мою мочку. — Потому что я бы поймал тебя.

Я поворачиваю голову, когда наши глаза встречаются. По моим венам пробегает электричество.

Что бы это ни было между нами, оно завладело мной так, как ничто из того, что я когда-либо испытывала. Не знаю, когда это произошло, но я пристрастилась к тайнам, окружающим Эзру, к опасности и гребаному страху. Я получаю удовольствие от этого дерьма. Может, я тоже чертова психопатка?

— Нет, — вырвалось из его уст.

— Что? — Мои брови сошлись в замешательстве.

— Нет… Я ее не убивал.

Его рука нежно касается моей щеки, лаская вниз, пока не натыкается на пуговицы моей рубашки. В своем отчаянии мы даже не сняли одежду перед сексом.

— Ты мне веришь?

Его пальцы продолжают расстегивать пуговицы моей рубашки, когда я обнимаю его сзади за шею и запускаю пальцы в его черные как смоль волосы.

— Верю.

С этими двумя простыми словами его рот снова оказался на моем, руки блуждали, а губы исследовали, пока мы занимались любовью снова и снова, до глубокой ночи.

После ночи, свободной от ужасов моих кошмаров, я проснулась и увидела тихую комнату. Утренний золотистый свет падал прямо на красивого спящего мужчину рядом со мной.

Я почувствовала, как мои губы растягиваются в улыбке, наблюдая за тем, как он мирно спит: его губы слегка приоткрыты, а грудь мягко вздымается и опускается.

Простыня спустилась до талии, открывая мне прекрасный вид на его великолепный пресс.

Я сбилась со счета, сколько раз мы трахались ночью во всех позах, но мне все еще хотелось провести языком по твердым бугоркам его груди и живота. Черт! У меня от него был неутолимый аппетит, и это сводило меня с ума. Я не могла насытиться.

Сев и свесив ноги с высокой кровати, я стянула с кровати одну из легких простыней и обернула ее вокруг своего тела, готовясь отправиться в ванную принять душ.

Липкое ощущение спермы Эзры на моих бедрах снова пробуждает во мне жар. Я улыбаюсь, подавляя бабочек, которые начинают порхать у меня в животе, и продолжаю идти в ванную.

Как только я подошла к двери в ванную комнату, мое внимание привлекла фотография. Она идеально разместилась в центре настенной полки в винтажной серебряной рамке.

Подойдя ближе, я сняла рамку с места, уставившись на двух людей на фотографии. Эзра и… Милли?

Тошнота подкатила к желудку, и я сглотнула желчь, грозившую подняться в горле.

Он никогда раньше не упоминал о ней, я даже никогда не видела, чтобы они разговаривали друг с другом, и у него в комнате была ее фотография?!

Повернувшись, я услышала шорох одеял за спиной и увидела Эзру, который шел ко мне, сфокусировав взгляд на фотографии передо мной.