Прекрасный яд (ЛП)

— В чем дело? — Я чувствую, как дрожит мой голос, когда задаю вопрос, в ужасе от ответа.

— Это… — внезапно все его лицо меняется. Грусть застилает его голубые глаза, и он слегка бледнеет. — … это моя сестра… Элеонора.

Пульс в моем ухе был таким громким, что это было похоже на землетрясение в моей голове. Мое тело застыло на месте.

— Прости … что? — Я покачала головой, надеясь немного рассеять шум и растущий туман.

Под фотографией, выгравированной в замысловатой серебряной рамке, были инициалы ‘Э. А. С’ и ‘Э. М. С’.

— На этой фотографии, сделанной примерно за месяц до ее исчезновения, я и моя сестра. — Он указал на инициалы. — Э.А.С. Эзра Андреас Сильваро и Э.М.С… Элеонора Милли Сильваро.

Мои глаза расширились, когда я задалась вопросом, было ли то, что я услышала, реальностью.

— Она всегда называла себя Милли, ненавидела имя Элеонора. Хотя имя Милли никогда по-настоящему не прижилось, по крайней мере, в семье. — Грустная улыбка тронула его губы. — Красивая, не правда ли?

Леденящие мурашки пробежали по всему моему телу, от головы до пальцев ног, пока я отчаянно пыталась осмыслить сказанные слова. Кислота подступила к горлу.

— Да. — Ответила я. — Красивая.

Глава 27

Беннетт

Нет, нет, этот человек — Милли. Моя подруга Милли, всего лишь работница, а не Элеонора Сильваро. Какого хрена?!

Все это не имело никакого смысла. Элеонора Сильваро пропала. Ее не было два года. Милли была прямо здесь, в этом доме! Не так ли?

— Ты в порядке? — Голос Эзры звучал так, словно доносился издалека, а не прямо рядом со мной, где он на самом деле стоял.

— Да, я… эмм… Я просто не очень хорошо себя чувствую. — Запустив пальцы в свои спутанные волосы, я внезапно почувствовала сильное головокружение.

— Вот, сядь. — Он жестом указывает обратно на кровать, но у меня перед глазами начали появляться темные пятна, и с каждой секундой мне становилось все труднее дышать.

— Я не могу, я… мне нужно идти.

Схватив с пола свою одежду, я быстро накинула рубашку и юбку и выбежала из комнаты, оставив Эзру стоять в одних темно-серых джоггерах.

Я бежала по коридорам, возвращаясь в северное крыло, а за стенами раздавались голоса, шепот, смех. Нет, нет, нет, я не сошла с ума, Милли была реальной. Она была моей подругой. Я видела ее!

Пот стекал с моего лба, когда тени скользили по каждой поверхности. Нет, там ничего не было. У меня галлюцинации. Должно быть.

Я даже не знала, где находится комната Милли; я предполагала, что она в западном крыле с кем-то из другого персонала. Почему я никогда не удосужилась посмотреть, где она, блять, остановилась?!

Продолжая бежать, я лоб в лоб наткнулась на крепкую хватку.

— Калеб?

— Эй, принцесса, что за спешка? — Он усмехнулся, когда я высвободилась из его хватки.

— Милли… Милли, девушка, которая здесь работает, ты ее знаешь, она… она неравнодушна к тебе! Ты знаешь… Милли?

Выражение его лица подтвердило, что он думал, что я окончательно сошла с ума.

Он качает головой.

— Я не знаю никакой Милли, детка, я никогда не встречал здесь никого с таким именем. У Сильваро была дочь, кажется, Милли — ее второе имя? Это единственный раз, когда я когда-либо слышал это имя.

Не раздумывая больше, я побежала обратно в северное крыло, ворвалась в свою комнату и захлопнула дверь.

Повернувшись и ударившись спиной о твердую древесину двери, я сползла на пол, подтянув колени к груди и отчаянно пытаясь успокоить дыхание.

Все это не имело смысла. Элеонора Сильваро пропала. Уже как два года. Если бы Милли была ею, то это означало бы, что она была гребаной невидимкой или еще каким дерьмом, а это не могло быть правдой, ведь люди видели ее, не так ли?

Оглядываясь назад, я не могла вспомнить случая, когда кто-нибудь разговаривал со мной и Милли, когда мы были вместе.

Эстель видела нас на лужайке в саду, когда я помогала Милли, но, вспоминая сейчас, понимаю, что на самом деле она разговаривала только со мной. Тогда я просто не придала этому значения, а потом, на балу в честь Хэллоуина, я стояла сзади и разговаривала с Милли.

В голове промелькнуло воспоминание о том, как Кара прошла мимо меня на балу, глядя как на сумасшедшую, словно я… разговаривала сама с собой.

— Уродка. — Тогда ее слова не произвели на меня впечатления, но сейчас от одной мысли об этом у меня кровь стыла в жилах.

Если никто, кроме меня, не мог ее видеть, тогда какого хрена я видела? Гребаное привидение?

Положив голову на руки, мне нужно было сосредоточиться и мыслить логически. Милли… Элеонора, или как там ее, черт возьми, звали, пропала. Никто понятия не имел, где она. Эзра и его семья, похоже, считали ее мертвой. С чего бы им так думать? И если она действительно мертва, а мне привиделся какой-то призрак, то где, черт возьми, она была?

Все это было просто огромным недоразумением. Я не верила в страшилки и уж точно не верила в призраков.