Прекрасный яд (ЛП)

Его нежные прикосновения становятся более энергичными, и вскоре он врывается в меня так, словно от этого зависит его жизнь. Мое имя срывается с его губ смесью первобытного ворчания и эротического шипения.

Наконец я дохожу до края, прикусываю нижнюю губу, прокусывая кожу и ощущая на языке медный привкус своей крови, смешивающейся с водой.

Одним сильным толчком я вскрикиваю, когда оргазм прорывается сквозь мое тело, разрывая сердце и душу. Эзра быстро следует за мной, с рычанием ударяясь бедрами о мою задницу, опустошая свое семя глубоко внутри меня, оставляя меня обессиленной и ошеломленной.

Я остаюсь прижатой к плитке, тяжело дыша, когда Эзра начинает нежно целовать меня в щеку и шею.

Когда он вытаскивает свой полутвердый член из моей набухшей киски, его сперма стекает по внутренней стороне моих бедер, и вода смывает ее.

Эзра поворачивается, беря бутылочку с шампунем, и медленно начинает мыть мне голову, пока я беру гель для душа и провожу руками по его гладкой, покрытой чернилами коже.

Ощущение того, как он помогает мне мыться, более чувственное, чем любой трах, который у меня когда-либо был в жизни. Этот мужчина чертовски нереален.

Когда мы заканчиваем, Эзра закрывает кран, и мы оба выходим из кабинки, вытираясь и надевая свежую одежду. Я оставила несколько вещей в комнате Эзры в последующие дни после того, как было обнаружено тело Элеоноры.

Остаток дня мы провели, лежа на кровати, разговаривая об Элеоноре и о том, какой она была в детстве. Мы были знакомы с ней совсем недолго, и мне было очень приятно слышать о том, как она любила садоводство и дикую природу и как очаровывала всех вокруг.

Я верила каждому слову. Милли — кем она была для меня — стала настоящим бриллиантом за то короткое время, когда была рядом.

Я рассказала Эзре о ее влюбленности в Калеба, хихикая про себя над тем, как Милли убила бы меня за то, что я рассказала ее брату о ее маленьком секрете.

Он рассмеялся, сказав, что она не подходила Калебу и он ни за что не позволил бы ей встречаться с ним. Хотя я знала, что она обвела бы его вокруг своего пальца. Именно таким обаянием обладала Милли.

Мы лежали вместе, молча глядя на черную хрустальную люстру над кроватью Эзры, пока я не смогла больше сдерживать слова.

— Эзра, ее нашли на территории Найтчерч.

Эзра сел, его пронзительный взгляд был устремлен прямо на меня.

— Да, я знаю.

Я сажусь прямо и подтягиваю колени к груди.

— Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но после того, что ты рассказал мне о своих… побуждениях…

Его взгляд потемнел, ярость заполнила его зрачки.

— Я не причинял вреда своей сестре.

— Я знаю… но твой отец…

— Мой отец никогда бы не причинил вреда собственной дочери. Она была его жизнью.

Я вздохнула, ничего не имело смысла.

— Беннет, я рассказал тебе о длинной череде убийц, от которых произошел; я достаточно доверял тебе, чтобы признать, что это у меня болезнь, и что мне нужно было убивать. Но я также сказал тебе, что я и мой отец никогда бы не причинили вреда невинным. Мы не такие. Мы хотели использовать проклятие Сильваро во благо. Вот посмотри…

Он вскочил на ноги и откинул гигантский ковер на полу, открыв то, что выглядело как запертая дверь.

— Внизу, в конце мрачных туннелей, находится звуконепроницаемая комната. Там хранятся все мои убийства, пока не придет их время, затем я убираю их подальше, чтобы от них избавиться.

Я в ужасе смотрю на запечатанный вход.

— Теперь ты знаешь все мои секреты. Я не знаю, какого черта тело моей сестры оказалось в нашем озере, но поверь мне, когда я узнаю, кто это сделал, то уничтожу их к чертовой матери!

Его шея покраснела от ярости, которую он пытался сдержать. Находиться в нескольких метрах от признавшегося серийного убийцы должно пугать многих, но я знала, знала, что он никогда не причинит мне вреда.

— Девушка заявила о себе, чтобы поговорить с Хантером и другими офицерами по этому делу. Она утверждает, что на нее напали в Найтчерч, ее зовут Мэдлин Коррман.

Я знала, что и так сказала слишком много, разрушив доверие Хантера, но я любила Эзру и хотела помочь ему, как могла.

— Мэдлин Коррман? Она была заядлой лгуньей. Она проработала здесь недолго и обвинила одного из официантов в сексуальных домогательствах. Мы все верили ей, пока она не призналась, что все это выдумала, потому что он отверг ее ухаживания. Мужчина был геем, влюбленным в одного из наших официантов. Она чуть не разрушила его жизнь.

Мои губы приоткрылись от шока. Мне нужно будет рассказать обо всем этом Хантеру, когда он решит вернуться в дом.

— Если ты говоришь, что твой отец не имеет отношения к смерти Кары или Элеоноры, тогда я тебе верю. Но, пожалуйста, Эзра, что-то здесь не сходится. Мы должны знать наверняка, что он не причастен.

— Хорошо, тогда мы обыщем его комнату. Сегодня вечером. Они с моей матерью уходят. Их пригласили на один из благотворительных балов, на которые они делали пожертвования, и обычно они бы не пошли, но теперь он думает, что после всего, что произошло, им следует показаться. По-моему, действительно странно. Так что мы пойдем сегодня вечером и положим этому конец.