Прекрасный мир, где же ты

Божечки. Иными словами, у меня есть работа. Вот уж по-буржуазному.

Тут Дарак сказал, что, похоже, они используют один и тот же термин «рабочий класс» для совершенно разных групп людей: в одном случае подразумеваются люди, которые получают доход от труда, а не от капитала, а во втором – только бедные люди из первой группы, в основном горожане, с определенными культурными предпочтениями и атрибутами. Пола сказала, что представитель среднего класса тоже может быть социалистом, а Айлин сказала, что среднего класса не существует. И тут все начали перебивать друг друга. Айлин еще раз проверила телефон. Новых сообщений не было, на экране высветилось время – 23:21. Она осушила бокал, натянула куртку и, послав воздушный поцелуй, помахала всем на прощанье. Я домой, сказала она. С днем рождения, Дарак! До скорого! Посреди шума и разговоров, кажется, лишь немногие заметили, что она уходит, они помахали в ответ на прощанье.

Десять минут спустя Айлин села в другой автобус, на этот раз следующий в центр. Она устроилась в одиночестве у окна на верхнем этаже, вытащила телефон и разблокировала его. Открыв приложение соцсети, она вбила «эйдан лавин», и ткнула третью строку в результате поиска. Когда профиль загрузился, Айлин механически, не вникая пролистала страницу, чтобы посмотреть свежие обновления, скорее в силу привычки, чем внезапного интереса. Через пару кликов она переместилась со странички Эйдана Лавина на страничку Реально Мертвой Девушки и ждала, пока та загрузится. В этот момент автобус остановился у колледжа Святой Марии, двери открылись, пассажиры вышли. Страница открылась, и Айлин рассеянно пролистала последние обновления. Когда автобус уже трогался, снова прозвучал звонок остановки. Кто-то сел рядом с Айлин на соседнее кресло, она подняла глаза и на всякий случай вежливо улыбнулась, прежде чем вернуться к телефону. Два дня назад юзер Реально Мертвая Девушка запостила фотографию с заголовком «печальный случай». На фото ее руки обвивали темноволосого мужчину. Мужчина тэгнут как Эйдан Лавин. При взгляде на фото рот Айлин приоткрылся и снова закрылся. Она коснулась фотографии, чтобы увеличить ее. На мужчине была красная вельветовая куртка. Руки женщины вокруг его шеи привлекательные, пухленькие и красивой формы. Фото набрало тридцать четыре лайка. Автобус подъезжал к очередной остановке. Айлин посмотрела в окно. Они были у Гров-парка, перед каналом. Тень узнавания промелькнула на ее лице, Айлин нахмурилась и вскочила, протиснулась мимо соседнего пассажира. Когда двери открылись, она почти задыхаясь сбежала по ступеням и, благодарно кивнув водителю в зеркало заднего вида, вышла на улицу.

Близилась полночь. Окна квартир желтели над темными витринами магазина на углу. Айлин застегнула молнию куртки, поправила сумку и зашагала решительно и целеустремленно. По дороге она снова вытащила телефон и еще раз посмотрела на фотографию. Прокашлялась. Улица была тиха. Она убрала телефон и провела ладонями по куртке сверху вниз, словно вытирая их. Перейдя улицу, она зашагала бодрее, широко и свободно, и вскоре оказалась у кирпичного таунхауса, перед которым выстроились шесть пластиковых мусорок на колесиках. Взглянув вверх, она странновато усмехнулась и потерла лоб. Прошла по гравийной дорожке и позвонила во входную дверь. Ничего не происходило пять, десять секунд. Пятнадцать секунд. Она тряхнула головой и беззвучно пошевелила губами, словно репетируя разговор. Прошло двадцать секунд. Она развернулась, собираясь уйти. И тут из пластика домофона послышался голос Саймона: Алло? Она вернулась и молча уставилась на домофон. Алло, повторил голос. Она нажала кнопку.

Привет, сказала она. Это я. Прости.

Айлин, это ты?

Да, прости. Я это Айлин.

Что-то случилось? – спросил он. Поднимайся, я тебе открою.

Дверь запищала, и она вошла внутрь. В холле ярко горел свет, у почтовых ящиков кто-то оставил велосипед. Пока Айлин поднималась по ступеням, она нащупала на затылке выбившиеся из-под заколки волосы и аккуратно заправила их длинными ловкими пальцами. Проверила время на телефоне – 23:58, расстегнула куртку. Дверь Саймона уже была открыта. Он стоял босой, вглядываясь в коридор, глаза сонные и припухшие. Она остановилась на верхней ступеньке, держась за перила. Боже, прости, сказала она. Ты уже спал?

Что-то случилось? – спросил он.

Она поникла головой, не то измученная, не то пристыженная, и закрыла глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем она их открыла и ответила: Все нормально. Я просто ехала домой с вечеринки Дарака и захотела увидеть тебя. Я не думала… Не знаю, почему я решила, что ты не спишь. Уже поздно, я в курсе.

Да еще не очень. Зайдешь?

Уставившись на коврик, она сдавленно ответила: Нет, нет, оставлю тебя в покое. Я такая дура, прости.

Он прищурился одним глазом и рассматривал ее, стоящую на верхней ступеньке. Не говори так, сказал он. Заходи, выпьем.